Все рефераты и сочинения

«Не стоит село без праведника» (по рассказу «Матренин двор» )

И мыслить устаю.
Я, сделав шаг
От легкой грусти
В мир
Ужасающих предчувствий
Над черной бездною стою.
В. Федоров

Александр Исаевич Солженицын пришел в литературу в шестидесятые годы много видевшим и пережившим, со сложившимся характером и своей темой. Первый его рассказ “Один день из жизни Ивана Денисовича” произвел эффект разорвавшейся бомбы.
Рассказ “Матренин двор” иного плана, но автор, как и в первом произведении, исследует психологию человека. Особенностью прозы Солженицына является внимание к малейшим деталям. Говоря о своих героях, автор отмечает обидные несуразицы: люди живут в поселке Торфопродукт, а вынуждены воровать топливо, так как купить его официально невозможно. Всю жизнь Матрена Васильевна работала в колхозе, но пенсию не заработала — это ведь не завод. Пенсию можно выхлопотать за мужа, но он пропал одиннадцать лет назад, в войну. Справок надо собрать уйму, а будет ли толк? “Иззаботилась я”,— жалуется Матрена постояльцу. Но недолго тужит эта женщина. Она стремится обрести душевное равновесие, настроение поднимает работой. А забот много: торфа заготовить на долгую зиму, сена накосить по разным неудобам. Когда со всем справиться старому человеку?!
До сих пор время от времени зовут помочь колхозу, соседям — никому не отказывает Матрена Васильевна. “Товарищ Григорьева! Надо будет помочь колхозу! Надо будет завтра ехать навоз вывозить!” Но не хочет автор превращать свою героиню в идеал. Она такая, какая есть, с недостатками и предрассудками, живой реальный человек. “Боялась она пожара, молоньи и почему-то поезда...”
Мало видела хорошего в жизни, больше было потерь и страданий: родила и похоронила шестерых детей, муж не вернулся с последней войны... Вся деревня решила, что на Матрене порча. Но человек так устроен, что не может все время только страдать и мучаться. Находит светлые стороны жизни и Матрена. Пенсию дали, пусть небольшую, но постоянную. Квартирант платит, да от школы добавляют. Жить бы Матрене спокойно хоть на старости лет. Да не та судьба досталась.
Родственники мужа одолели, требуют отдать горницу на обзаведение хозяйства молодым. Не жалко Матрене имущества, как никогда не жалела для других, но “страшно ломать крышу, под которой прожила сорок лет”. Не зря теснились в душе героини смутные предчувствия. Как-то “порушилась жизнь вместе с горницей”. Ходила хозяйка в эти дни “как потерянная”. А с горницей сделали все по-русски, тяп-ляп, лишь бы увезти. Людская жадность привела к трагедии. Так всегда бывает: одно наслаивается на другое. Фаддей пожадничал хороший лес дать на сани, тракторист захотел все в одну ходку увезти... и погибли люди. “Нет Матрены. Убит родной человек”,— горестно отмечает автор.
Живя под одной крышей с этой женщиной, не задумывался он, каким замечательным человеком она была. Только теперь стал осознавать, что трудолюбива была, сердечна и как-то особенно бескорыстна.
Осуждают ее соседи, не понимая, 'что не недостатки это Матрены, а достоинства ее.
Автор откровенно любуется языком героини, включающим диалектные слова. “Дуэль”,— говорит она о сильном ветре. Порчу называет “порция”. Сохранила эта женщина душу светлую, отзывчивое сердце, но кто оценит ее? Разве что воспитанница Кира да постоялец, а большинству и невдомек, что жила среди них “праведница”, прекрасной души человек!
Читая рассказ Солженицына, невольно думаешь, что сродни его героиня некрасовским женщинам — трудолюбивым и стойким, на каких мир всегда держался.


Источник:http://www.litra.ru/

Тем временем:

... Многие дети выражают
или по крайней мере изображают протест, а мне было хоть бы что. Я
философствовал с ползунков. Из принципа настраивал себя против жизни. Из
какого же принципа? Из принципа тщетности. Все вокруг боролись. Я же никогда
и не пытался. А если создавал такую видимость, то лишь для того, чтобы
кому-нибудь угодить, но в глубине души и не думал рыпаться. Если вы мне
растолкуете почему -- я отвергну ваши объяснения, поскольку рожден упрямцем,
и это неизбывно. Позже, повзрослев, я узнал, что меня чертовски долго
вытягивали из утробы. Прекрасно понимаю. Зачем шевелиться? Зачем покидать
замечательное теплое место, уютное гнездышко, где все дается даром? Самое
раннее воспоминание -- это стужа, снег, наледи на водосточных трубах,
морозные узоры на стекле, холод влажных зеленоватых стен кухни. Почему люди
селятся в непотребных климатических зонах, которые ошибочно именуют
умеренными? Потому что они -- прирожденные идиоты, бездельники и трусы. До
десяти лет я не представлял себе, что где-то есть "теплые" страны, в которых
не надо ни трудиться в поте лица, ни дрожать и делать вид, что это бодрит.
Всюду, где холодно, люди трудятся до изнеможения, а, произведя на свет
потомство, проповедуют подрастающему поколению евангелие труда, которое, по
сути, не что иное, как доктрина инерции. Мои домашние -- народец совершенно
нордического толка, то есть -- народ идиотов. Они с радостью хватались за
любую когда-либо высказанную ошибочную идею. В том числе -- идею
чистоплотности, не говоря уж о доктрине добродетели. Они болезненно
чистоплотны. Но изнутри -- воняют. Они ни разу не открыли дверь, ведущую к
душе, и никогда не мечтали о

28

безрассудном прыжке в потаенное. После обеда -- проворно мыли посуду и
убирали в буфет; прочитанную газету аккуратно складывали и клали на полку;
постиранную одежду тут же отглаживали и прятали в шкаф. Все -- ради
завтрашнего дня, но завтра так и не наступало. Настоящее -- это только мост
к будущему, и на этом мосту -- стоны; стонет весь мир, но ни один идиот не
задумается, а не взорвать ли этот мост?
Я часто с горечью выискивал поводы, чтобы осудить их, а не себя...

Миллер Валентин Генри   
«Тропик Козерога»