Интервью с Александром Солженицыным в газете "Таймс"

   Из газеты "Таймс"

   - В Вашей темплтоновской речи Вы назвали трагедией сов ременного мира, что человек забыл Бога. Где и когда этот
   процесс начался?
   - Этот процесс уже тянется очень долго. На Западе он
   идет по крайней мере три века. В России он позже начался, но
   тоже еще до революции. Наши образованные классы стали участ вовать в этом процессе уже два века назад, наши необразован ные - несколько десятилетий перед революцией. И это послед нее было главной причиной того, что в России произошла рево люция. Конечно, на Западе этот процесс имел предшествие уже
   в религиозных войнах, которые подрывали веру. Это было и в
   Возрождении уже. Это огромный многовековой период. И даже в
   начале Просвещения он еще не так ясно обозначился. Но все
   время шло неуклонно к этому, и особенно быстро в двадцатом
   веке.

   - В центре этого лежит понятие, убеждение, что человек
   - самоцель, что он сам - мера всех вещей и самодостаточен.
   Как же это началось?
   - Создалось это вначале как реакция на жесткую стро гость Средних Веков, но процесс, раз начавшись, все время
   углублялся и расширялся. Сегодня - мое убеждение, что цель
   человека не в счастьи, а в духовном повышении, уже выглядит
   для многих каким-то чудачеством, странностью. Хотя еще 150
   лет назад это звучало очень естественно.

   - Не оттого ли это, что наш век - первый век, где на родная масса уже более не бедна. И не имеет ли эта народная
   масса права пользоваться тем материальным достатком, который
   раньше был доступен лишь немногим?
   - Мы должны различать понятия "материальный достаток"
   - на что каждый имеет право - и "жадное изобилие". Материаль
   - 2
   - ный достаток был у подавляющей части европейского населения
   уже много веков. Возможно, у нас, у тех, кто прошел Архипе лаг ГУЛаг, другая мерка жизненного уровня. Но произошел мо ральный поворот в человечестве, переоценка значения матери альных ценностей. И в наше время человек, который строго
   держит рамки самоограничения, может быть окружен любым изо билием и комфортом - и быть к нему равнодушным. Потому что
   вовсе не материальное начало первичное начало нашей жизни.
   Ужас не в том, что на Западе массовое изобилие, и оно приве ло к упадку нравов. Но упадок нравов привел к тому, что ста ли слишком наслаждаться изобилием.

Страницы: (15) : 123456789101112131415

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
- Сколько? - вдруг заинтересовался Григорий Борисович.
- Очень много. Думаю, больше ста.
И затем:
- Вы под кроватью не смотрели?
- Я посмотрю, - сказал Григорий Борисович.
Писатель отодвинул кровать. Заглянул в кладовку. Порылся в ящиках
стола.
- Я завтра приду, - сказал Ариэль.
С этого дня началась ежедневная пытка. Рано утром к нему заходил
Ариэль:
- Я только хотел спросить насчет машины.
- Как сквозь землю провалилась, - жаловался писатель.
- Ничего, я вечером зайду.
В конце недели Григорий Борисович принял решение. Дневным автобусом
поехал в Монтиселло. Зашел в игрушечный магазин Плейленд. Выбрал машину за
сорок шесть долларов. Вернулся. Разыскал Ариэля и вручил ему большую,
довольно тяжелую коробку.
- Играй, - сказал он.
Мальчик смутился.
- Зачем? - говорил он, срывая пластиковую ленту. - Не беспокойтесь. Она
найдется...
А потом:
- К тому же это, в общем, другая машина. Капот не открывается.
- Капот? - переспросил Григорий Борисович. - А я и не заметил. Колеса,
думаю, на месте... Дверцы, руль...
- Это не та машина, - весело сказал Ариэль.
И положил ее в коробку. Поролоновые крепления вставил. Ленту приклеил
на старое место.
- Может, сойдет? - упавшим голосом выговорил писатель.
- Вы не беспокойтесь. Подумаешь, машина. У меня их штук двадцать пять.
Правда, у той был капот. И фары.
- У этой тоже фары.
- У той были никелированные... Она найдется. Вы на кухне смотрели?
- Смотрел.
- А за плитой?
- За плитой еще не смотрел.
- Может, она там?
Григорий Борисович вынул из стола рейсшину. Долго водил ею за газовой
плитой. Выкатил оттуда россыпь дряни, напоминавшей экскременты.
- Не густо, - сказал писатель.
- Найдется, - в который раз повторил Ариэль...
Короче, лето превратилось в ад. Ариэль появлялся, как тень отца в
"Гамлете". Ужасом веяло на писателя от его слов:
- Не беспокойтесь. Она найдется...

Довлатов Сергей Донатович   
«Игрушка»