Архипелаг ГУЛаг. Том 2 (части 3 и 4)

Когда-то внушали
мне и другие идеалы, но с тридцатых годов жесткая жизнь обтирала нас только
в этом направлении: добиваться и пробиваться.
Само получилось так, что, переступая порог кабинета директора завода, я
сбросил под широким офицерским поясом морщь гимнастЈрки от живота по бокам
(я и нарядился-то в этот день нарочно, ничто мне, что тачку катать). Стоячий
ворот был строго застЈгнут.
-- Офицер? -- сразу сметил директор.
-- Так точно!
-- Опыт работы с людьми?1
-- Имею.
-- Чем командовали?
-- Артиллерийским дивизионом -- (соврал на ходу, батареи мне показалось
мало). Он смотрел на меня и с доверием и с сомнением.
-- А здесь -- справитесь? Здесь трудно.
-- Думаю что справлюсь! (Ведь я еще и сам не понимаю в какой лезу
хомут. Главное ж -- добиваться и пробиваться!) -- Он прищурился и подумал.
(Он соображал, насколько я готов переработаться во пса и крепка ли моя
челюсть.)
-- Хорошо. Будете сменным мастером глиняного карьера.
И еще одного бывшего офицера, Николая Акимова, назначили мастером
карьера. Мы вышли с ним из конторы сродненные, радостные. Мы не могли бы
тогда понять, даже скажи нам, что избрали стандартное для армейцев холопское
начало срока. По неинтеллигентному непритязательному лицу Акимова видно
было, что он открытый парень и хороший солдат.
-- Чего это директор пугает? С двадцатью человеками да не справиться?
Не минировано, не бомбят -- чего ж тут не справиться?
Мы хотели возродить в себе фронтовую былую уверенность. Щенки, мы не
понимали, насколько Архипелаг не похож на фронт, насколько его осадная война
тяжелее нашей взрывной.
В армии командовать может дурак и ничтожество и даже с тем большим
успехом, чем выше занимаемый им пост. Если командиру взвода нужна и
сообразительность, и неутомимость, и отвага, и чтенье солдатского сердца, --
то иному маршалу достаточно брюзжать, браниться и уметь подписать свою
фамилию. ВсЈ остальное сделают за него, и план операции ему поднесЈт
оперативный отдел штаба, какой-нибудь головастый офицер с неизвестной
фамилией. Солдаты выполняют приказы не потому, что убеждаются в их
правильности (часто совсем наоборот), а потому, что приказы передаются
сверху вниз по иерархии, это есть приказы машины, и кто не выполнит, тому
оттяпают голову.
Но на Архипелаге для зэка, назначенного командовать другими зэками,
совсем не так. Вся золотопогонная иерархия отнюдь не высится за твоей спиной
и отнюдь не поддерживает твоего приказа: она предаст тебя и вышвырнет, как
только ты не сумеешь осуществить этих приказов своей силой, собственным
уменьем. А уменье здесь такое: или твой кулак, или безжалостное вымаривание
голодом, или такое глубинное знание Архипелага, что приказ и для каждого
заключенного выглядит как его единственное спасение.

Страницы: (420) :  <<  ... 93949596979899100101102103104105106107108 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
Но горб
Еще хуже,
Еще неуклюжей
Растет у меня и у вас.

У всех,
Кто слоняется праздный,
Немытый, нечесаный, грязный,
Появится
Горб,
Невиданный горб,
Косматый, кривой, безобразный.

Мы спим до полудня
И в праздник и в будни,
Проснемся и смотрим уныло,
Мяукаем, лаем,
Вставать не желаем
И злимся на губку и мыло.

Скажите, куда
Бежать от стыда,
Где спрячете горб свой позорный,
Невиданный
Горб,
Неслыханный
Горб,
Косматый, мохнатый и черный?

Совет мой такой:
Забыть про покой
И бодро заняться работой.
Не киснуть, не спать,
А землю копать,
Копать до десятого пота.

И ветер, и зной,
И дождь проливной,
И голод, и труд благотворный
Разгладят ваш горб,
Невиданный горб,
Косматый, мохнатый и черный!


x x x

Кошка чудесно поет у огня,
Лазит на дерево ловко,
Ловит и рвет, догоняя меня,
Пробку с продетой веревкой...

Киплинг Редьярд (Kipling Rudyard)   
«Стихотворения (перевод С.Я.Маршака)»