Архипелаг ГУЛаг. Том 2 (части 3 и 4)

Здесь приложен был труд многий -- сперва самих монахов, потом и монастырских
крестьян. Соединились десятками каналов озЈра. В деревянных трубах пошла
озЈрная вода в монастырь. А самое удивительное -- легла (XIX век) дамба на
Муксалму из неподымных валунов, как-то уложенных по отмелям. На большой и
Малой Муксалме стали пастись тучные стада, монахи любили ухаживать за
животными, ручными и дикими. Соловецкая земля оказалась не только святой, но
и богатой, способной кормить тут многие тысячи.2 Огороды растили плотную
белую сладкую капусту (кочерыжки -- "соловецкие яблоки"). Все овощи были
свои, да все сортные, и свои цветочные оранжереи, даже розы. Развились
рыбные промыслы -- морская ловля и рыбоводство в отгороженных от моря
"митрополичьих садках". С веками и с десятилетиями свои появились мельницы
для своего зерна, свои лесопильни, своя посуда из своих гончарных
мастерских, своя литейка, своя кузница, своя переплЈтная, своя кожевенная
выделка, своя каретная и даже электростанция своя. И сложный фасонный кирпич
и морские суденышки для себя -- всЈ делали сами.
Однако, никакое народное развитие еще никогда не шло, не идЈт и будет
ли когда-либо идти? -- без сопутствования мыслью военной и мыслью тюремной.
Мысль военная. Нельзя же каким-то безрассудным монахам просто жить на
просто острове. Остров -- на границе Великой Империи и, стало быть, надо
воевать ему со шведами, с датчанами, с англичанами, и, стало быть, надо
строить крепость со стенами восьмиметровой толщины и воздвигнуть восемь
башен, и бойницы проделать узкие, а с колокольни соборной обеспечить
наблюдательный обзор.3
Мысль тюремная. Как же это славно -- на отдельном острове да стоят
добрые каменные стены! Есть куда посадить важных преступников и охрану с
кого спросить есть. Душу спасать мы им не мешаем, а узников нам постереги.4
И думал ли о том Савватий, высаживаясь на святом острове?..
Сажались сюда еретики церковные, сажались и еретики политические. Тут
сидел Авраамий Палицын (и умер тут); дядя Пушкина П. Ганнибал -- за
сочувствие к декабристам. Уже в глубокой старости был посажен сюда последний
кошевой Запорожского войска Кольнишевский (дальний предшественник Петлюры?)
и после долгого срока освободился будучи старше ста лет.5
Впрочем, на древнюю историю соловецкой монастырской тюрьмы уже в
советское, уже в лагерное время Соловков наброшена была накидка модного
мифа, которая, однако, обманула создателей справочников и исторических
описаний -- и теперь мы в нескольких книгах можем прочесть, что соловецкая
тюрьма была пыточной; что тут были и крюки для дыбы, и плети, и каление
огнем. Но всЈ это -- принадлежности доелизаветинских следственных тюрем или
западной инквизиции, никак не свойственные русским монастырским темницам
вообще, а примысленные сюда исследователем недобросовестным да и несведущим.

Страницы: (420) :  <<  ... 45678910111213141516171819 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

.....

Бёрнс Роберт (Burns Robert)   
«Зима жизни»