Архипелаг ГУЛаг. Том 2 (части 3 и 4)

Потому инструкции ГУЛага требовали:
уличенных в сожительстве немедленно разлучать и менее ценного из них
отсылать этапом. (Это, конечно, ничуть не напоминало Салтычих, отсылавших
девок в дальние деревни.)
Досадчива была вся эта подбушлатная лирика и надзору. Ночами, когда
гражданин надзиратель мог бы храпануть в дежурке, он должен был ходить с
фонарем и ловить этих голоногих наглых баб в койках мужского барака и
мужиков в бараках женских. Не говоря уже о возможных собственных вожделениях
(ведь и гражданин надзиратель тоже не каменный), он должен был еще трудиться
отводить виновную в карцер или целую ночь увещевать еЈ, объясняя, чем еЈ
поведение дурно, а потом и писать докладные (что' при отсутствии высшего
образования даже мучительно).
Ограбленные во всем, что наполняет женскую и вообще человеческую жизнь
-- в семье, в материнстве, в дружеском окружении, в привычной и может быть
интересной работе, кто и в искусстве, и в книгах, а тут давимые страхом,
голодом, забытостью и зверством, -- к чему ж еще могли повернуться
лагерницы, если не к любви? Благословением божьим возникала любовь почти уже
и не плотская потому что в кустах стыдно, в бараке при всех невозможно, да и
мужчина не всегда в силе, да и лагерный надзор изо всякой заначки
(уединения) таскает и сажает в карцер. Но от бесплотности, вспоминают теперь
женщины, еще глубже становилась духовность лагерной любви. Именно от
бесплотности она становилась острее, чем на воле! Уже пожилые женщины ночами
не спали от случайной улыбки, от мимолетного внимания. И так резко выделялся
свет любви на грязно-мрачном лагерном существовании!
"Заговор счастья" видела Н. Столярова на лице своей подруги, московской
артистки, и еЈ неграмотного напарника по сеновозке Османа. Актриса открыла,
что никто никогда не любил еЈ так -- ни муж-кинорежиссер, ни все бывшие
поклонники. И только из-за этого не уходила с сеновозки, с общих работ.
Да еще этот риск -- почти военный, почти смертельный: за одно раскрытое
свидание платить обжитым местом, то есть жизнью. Любовь на острие опасности,
где так глубеют и разворачиваются характеры, где каждый вершок оплачен
жертвами -- ведь героическая любовь! (Аня Лехтонен в Ортау разлюбила своего
возлюбленного за те двадцать минут, что стрелок вел их в карцер, а тот
униженно умолял отпустить.) Кто-то шел содержанками придурков без любви --
чтобы спастись, а кто-то шел на общие и гиб -- за любовь.
И совсем немолодые женщины оказывались тоже в этом замешаны, даже ставя
надзирателей в тупик: на воле на такую женщину никак не подумал бы! А
женщины эти не страсти уже искали, а насытить свою потребность о ком-то
позаботиться, кого-то согреть, от себя урезать, а его подкормить; обстирать
его и обштопать. Их общая миска, из которой они питались, была их священным
обручальным кольцом.

Страницы: (420) :  <<  ... 134135136137138139140141142143144145146147148149 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... - Ты только
посмотри туда, дедуля, только посмотри! И там деревья, и там! И совсем снаружи не темно.
Мне так не нравится, когда снаружи темно, а тебе?

Макс подался вперед и ласково взъерошил мягкий белый хохолок девчушки.

- Да, Элиза, мне тоже не нравится, когда там темно. Но и тогда была не совсем полная
тьма, а отныне никакой тьмы вообще не будет. А теперь лети к бабушке. Она специально для
тебя придумает какое-нибудь пирожное. Так что вперед - и бегом!

Он с улыбкой проследил за удаляющимися фигурами жены и внучки, но когда он по-
вернулся к сыну, глаза его вновь стали серьезными.

- Итак, Артур?

- Да, папа?

- Нельзя терять время, сынок. Мы должны немедленно приступить к строительству.
Подземному строительству.

- Подземному? - Артур отшатнулся, и на его лице появилось испуганное удивление.

- Раньше я молчал, но это вопрос жизни. Любой ценой мы должны исчезнуть из поля
зрения Системы. На Венере тоже есть земляне… чистокровные. Правда, их немного, но от
этого они не изменились. И они не должны нас обнаружить - по крайней мере, до тех пор,
пока мы не подготовимся ко всему, что может нас ожидать. А на это потребуются годы.

- Но подземные жилища, отец! Жить, как кроты, вдали от воздуха и света! Нет, мне это
не по душе.

- Какая чушь! Не стоит излишне драматизировать. Жить мы будем на поверхности. Но
энергостанции, запасы пищи и воды, лаборатории - все должно находиться под землей и
быть неуязвимым. - Старый твини раздраженно отмахнулся от этой темы. - Забудь об этом
до поры, до времени. Я хочу поговорить кое о чем другом, о чем мы уже однажды спорили.

Глаза Артура застыли, уставившись в потолок. Макс поднялся и опустил руки на мус-
кулистые плечи сына.

- Мне уже шестьдесят, Артур. И сколько я еще протяну - не знаю. В любом случае,
лучшие мои годы уже прошли, так что будет разумнее, если я передам руководство более
молодому, более энергичному человеку...

Айзек Азимов (Isaac Azimov)   
«Полукровки на Венере»