Архипелаг ГУЛаг. Том 2 (части 3 и 4)

Обычно в лагере они живут почти как работяги,
часто состоят и в рабочих бригадах, лишь в производственной зоне у них тепло
и покойно, и там-то в рабочих кабинетах и кабинках, оставшись без вольных,
они отодвигают казенную работу и толкуют о житье-бытье, о сроках, о прошлом
и будущем, больше же всего -- о слухах, что Пятьдесят Восьмую (а они чаще
всего набраны из Пятьдесят Восьмой) скоро будут снимать на общие.
К этому тоже есть глубокое единственно-научное обоснование: ведь
социально чуждых почти невозможно исправить, так закоренели они в своей
классовой испорченности. Большинство из них может исправить только могила.
Если же какое-то меньшинство всЈ-таки поддается исправлению -- то только
конечно трудом, и трудом физическим, тяжелым (заменяющим собой машины), тем
трудом, который унизил бы лагерного офицера или надзирателя, но который тем
не менее создал когда-то человека из обезьяны (а в лагере необъяснимо
превращает его в обезьяну вновь). Так вот почему -- не из мести совсем, а
только в слабой надежде на исправление Пятьдесят Восьмой, и указано в
гулаговских инструкциях строго (и указание это постоянно возобновляется),
что лица, осужденные по 58-й, не могут занимать никаких привилегированных
постов ни в жилой зоне, ни на производстве. (Занимать посты, связанные с
материальными ценностями, могут только те, кто на воле уже отличился в
хищениях.) И так бы оно и было -- неужели ж лагерные начальники любят
Пятьдесят Восьмую! -- но знают они: по всем другим статьям вместе нет и
пятой доли таких специалистов, как по 58-й. Врачи и инженеры -- почти сплошь
Пятьдесят Восьмая, а и просто-то честных людей и работников лучше Пятьдесят
Восьмой нет и среди вольных. И вот, в скрываемой оппозиции к
Единственно-Научной Теории, работодатели начинают исподволь расставлять
Пятьдесят Восьмую на придурочные места (впрочем, самые злачные всегда
остаются у бытовиков, с кем легче и начальству столковаться, а слишком
большая честность даже мешала бы). Они расставляют их, но при каждом
обновлении инструкции (а инструкции всЈ обновляются), перед приездом каждой
проверочной комиссии (а они всЈ приезжают) -- Пятьдесят Восьмую без
колебания и без сожаления, одним взмахом белой руки начальника гонят на
общие. Месяцами кропотливо-состроенное промежуточное благополучие
разлетается вдребезги в один день. Но не так сам этот выгон губителен, как
истачивают, измождают придурочных политических -- вечные слухи о его
приближении. Слухи эти отравляют всЈ существование придурка. Только бытовики
могут наслаждаться придурочьим положением безмятежно. (Впрочем, минует
комиссия, а работа потихоньку разваливается, и инженеров опять полегоньку
вытаскивают на придурочьи места, чтобы погнать при следующей комиссии.

Страницы: (420) :  <<  ... 144145146147148149150151152153154155156157158159 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...

Тагарга-матагарга,
Удалася ярмарка!
Тагарга-матагарга,
Хорошо бы - надолго!

Здесь река течет - вся молочная,
Берега над ней - сплошь кисельные, -
Мы вобьем во дно сваи прочные,
Запрудим ее - дело дельное!

Запрудили мы реку -
Это плохо ли?! -
На кисельном берегу
Пляж отгрохали.

Но купаться нам пока
Нету смысла,
Потому - у нас река
Вся прокисла!

Тагарга-матагарга,
Не в обиде ярмарка -
Хоть залейся нашею
Кислой простоквашею!

Мы беду-напасть подожжем огнем,
Распрямим хребты втрое сложенным,
Меду хмельного до краев нальем
Всем скучающим и скукоженным!

Много тыщ имеет кто -
Тратьте тыщи те!
Даже то - не знаю что -
Здесь отыщете!

Коль на ярмарку пришли -
Так гуляйте, -
Неразменные рубли
Разменяйте!

Тагарга-матагарга,
Для веселых ярмарка!
Подходи, подваливай,
Сахари, присаливай!

1974

2...

Высоцкий Владимир Семенович   
«1974 год»