Архипелаг ГУЛаг. Том 2 (части 3 и 4)

Жена отвечает по адресу "почтовый ящик": да уж твои
года все вышли, что ж тебя не пущают?" Конвойный смотрит на Максимова,
всегда небритого, пришибленного да еще глуховатого и советует: "Напиши --
дескать, в комсостав перешел, потому задерживают". Кто-то на стройке
рассердился на Максимова за его глуховатость и непонятливость, выругался:
"испортили на тебя 58-ю статью!")
Детвора в колхозном клубе баловалась, боролись и спинами сорвали со
стены какой-то плакат. Двум старшим дали срок по 58-й (по Указу 1935 г. дети
несут по всем преступлениям уголовную ответственность с 12-летнего
возраста!). Мотали и родителям, что получали, подослали.
16-летний школьник-чувашонок сделал на неродном русском языке ошибку в
лозунге стенгазеты. 58-я, 5 лет.
А в бухгалтерии совхоза висел лозунг "Жить стало лучше, жить стало
веселей". (Сталин). И кто-то красным карандашом приписал "у" -- мол, СталинУ
жить стало веселей. Виновника не искали -- посадили всю бухгалтерию.
Гесель Бернштейн и его жена Бессчастная получили 58-10, 5 лет за...
домашний спиритический сеанс! (Следователь добивался: сознайся кто еще
крутил?)1
Вздорно? дико? бессмысленно? Ничуть не бессмысленно, вот это и есть
"террор как средство убеждения". Есть пословица: бей сороку да ворону --
добьешься и до белого лебедя! Бей подряд -- в конце концов угодишь и в того,
в кого надо. Первый смысл массового террора в том и состоит: подвернутся и
погибнут такие сильные и затаенные, кого по одиночке не выловить никак.
И каких только не сочинялось глупейших обвинений, чтоб обосновать
посадку случайного или намеченного лица!
Григорий Ефимович Генералов (из Смоленской области) обвинен:
"пьянствовал потому, что ненавидел Советскую власть" (а он пьянствовал
потому, что с женой жил плохо) -- 8 лет.
Ирина Тучинская (невеста сына Софроницкого) арестована, когда шла из
церкви (намечено было всю семью их посадить), и обвинена, что в церкви
"молилась о смерти Сталина" (кто мог слышать ту молитву?!) -- Террор! 25
лет.
Александр Бабич обвинен, что "в 1916 году действовал против советской
власти (!!) в составе турецкой армии" (а на самом деле был русским
добровольцем на турецком фронте). Так как попутно он был еще обвинен в
намерении передать немцам в 1941 году ледокол "Садко" (на борт которого был
взят пассажиром!), -- то и приговор был: расстрел! (Заменили на червонец, в
лагере умер).
Сергей Степанович Федоров, инженер-артиллерист, обвинен во
"вредительском торможении проектов молодых инженеров" (ведь эти
комсомольские активисты не имеют досуга дорабатывать свои чертежи).

Страницы: (420) :  <<  ... 171172173174175176177178179180181182183184185186 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...) Да ведь это ректор!
Мадам Хельсет. Верно - ректор!
Ребекка. Нет, вот славно! Увидите, он к нам.
Мадам Хельсет. И прямехонько через мостик! Даром, что она ему родная
сестра была... Ну, так я пойду накрою на стол, фрекен. (Уходит направо.)
Ребекка некоторое время неподвижно смотрит в окно, затем улыбается и
кивает. Начинает смеркаться.
Ребекка (идет к двери направо и говорит в соседнюю комнату). Голубушка
мадам Хельсет, вы уж постарайтесь (*745) подать к ужину что-нибудь получше.
Вы ведь знаете, что ректор больше любит.
Мадам Хельсет (из другой комнаты). Хорошо, фрекен. Постараюсь.
Ребекка (отворяя дверь в переднюю). Ну, наконец-то!.. Добро пожаловать,
дорогой ректор!
Кролл (в передней, ставя палку в угол). Благодарю. Так я не обеспокою
своим посещением?
Ребекка. Вы? Полно, как вам не стыдно!
Кролл (входя). Всегда любезны. (Озираясь.) А Росмер разве у себя
наверху?
Ребекка. Нет, он пошел гулять, да вот что-то замешкался против
обыкновения. Но теперь, верно, сию минуту придет. (Указывая на диван.)
Пожалуйста, присядьте пока...
Кролл (положив шляпу на стол). Очень благодарен. (Садится и озирается.)
Однако какой нарядной стала у вас эта старая комната, премило. Везде цветы.
Ребекка. Росмер ужасно любит свежие, живые цветы вокруг себя.
Кролл. И вы, по-видимому, также?
Ребекка. Да. По-моему, они так сладко одурманивают своим ароматом.
Прежде нам приходилось отказывать себе в этом удовольствии.
Кролл (грустно качая головой). Бедная Беата не переносила запаха
цветов.
Ребекка. И красок тоже. У нее голова кружилась...
Кролл. Помню, помню. (Переходя на обыкновенный разговорный тон.) Ну,
как же теперь идут у вас дела?
Ребекка. Да ничего, все идет своим чередом, потихоньку. День за днем. А
у вас как? Что ваша супруга?..
Кролл. Ах, дорогая фрекен Вест, не будем говорить о моих делах. В семье
всегда - не одно, так другое, все какие-нибудь неприятности. Особенно в
теперешние времена.
Ребекка (немного погодя садится в кресло у дивана)...

Ибсен Генрик Юхан (Ibsen Henrik Johan)   
«Росмерcхольм»