Архипелаг ГУЛаг. Том 2 (части 3 и 4)

Они свирепы и нелепы.
-- Наоборот, прекрасные законы. Лучшие в истории человечества.
-- Особенно 58-я статья.
-- Без неЈ наше молодое государство не устояло бы.
-- Но оно уже не такое молодое!
-- Исторически очень молодое.
-- Но оглянитесь, сколько людей сидит!
-- Они получили по заслугам.
-- А вы?
-- Меня посадили ошибочно. Разберутся -- выпустят. (Эту лазейку они все
себе оставляют.)
-- Ошибочно? Каковы ж тогда ваши законы?
-- Законы прекрасны, печальны отступления от них.
-- Везде -- блат, взятки, коррупция.
-- Надо усилить коммунистическое воспитание.
И так далее. Он невозмутим. Он говорит языком, не требующим напряжения
ума. Спорить с ним -- идти по пустыне.
О таких людях говорят: все кузни исходил, а некован воротился.
И когда в некрологах пишут о них: "трагически погибшие во времена
культа", хоть исправляй: "комически погибшие" .
А сложись его личная судьба иначе -- мы не узнали бы, какой это сухой
малозаметный человечек. С уважением читали бы его фамилию в газете, он ходил
бы в наркомах или смел бы представлять за границей всю Россию.
Спорить с ним бесполезно. Гораздо интересней сыграть с ним... нет, не в
шахматы, "в товарищей". Есть такая игра. Это очень просто. Пару раз ему
поддакните. Скажите ему что-нибудь из его же набора слов. Ему станет
приятно. Ведь он привык, что все вокруг -- враги, он устал огрызаться и
совсем не любит рассказывать, потому что все рассказы будут тут же обращены
против него. А приняв вас за своего, он вполне по-человечески откроется вам,
что вот видел на вокзале: люди проходят, разговаривают, смеются, жизнь идЈт.
Партия руководит, кто-то перемещается с поста на пост, а мы тут с вами
сидим, нас горсть, надо писать, писать просьбы о пересмотре, о
помиловании...
Или расскажет что-нибудь интересное: в Комакадемии наметили они съесть
одного товарища, чувствовали, что он какой-то не настоящий, не наш, но никак
не удавалось: в статьях его не было ошибок, и биография чистая. И вдруг,
разбирая архивы, о находка! -- наткнулись на старую брошюрку этого товарища,
которую держал в руках сам Ильич и на полях оставил своим почерком пометку:
"как экономист -- говно". "Ну, вы сами понимаете, -- доверительно улыбается
наш собеседник, -- что после этого нам ничего не стоило расправиться с
путаником и самозванцем. Выгнали и лишили учЈного звания."
Вагоны стучат. Уже все спят, кто лежа, кто сидя. Иногда по коридору
пройдЈт конвойный солдат, зевая.
Пропадает никем не записанный еще один эпизод из ленинской биографии...

___

Для полноты представления о благонамеренных исследуем их поведение во
всех основных разрезах лагерной жизни.
А) Отношение к лагерному режиму и к борьбе заключЈнных за свои права.

Страницы: (420) :  <<  ... 201202203204205206207208209210211212213214215216 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...

Говорил, ломая руки,
Краснобай и баламут
Про бессилие науки
Перед тайною Бермуд, -
Все мозги разбил на части,
Все извилины заплел -
И канатчиковы власти
Колят нам второй укол.

Уважаемый редактор!
Может, лучше - про реактор?
Про любимый лунный трактор?!
Ведь нельзя же! - год подряд:
То тарелками пугают -
Дескать, подлые, летают;
То у вас собаки лают,
То руины - говорят!

Мы кое в чем поднаторели:
Мы тарелки бьем весь год -
Мы на них собаку съели, -
Если повар нам не врет.
А медикаментов груды -
В унитаз, кто не дурак.
Это жизнь! И вдруг - Бермуды!
Вот те раз! Нельзя же так!

Мы не сделали скандала -
Нам вождя недоставало:
Настоящих буйных мало -
Вот и нету вожаков.
Но на происки и бредни
Сети есть у нас и бредни -
Не испортят нам обедни
Злые происки врагов!

Это их худые черти
Бермутят воду во пруду,
Это все придумал Черчилль
В восемнадцатом году!
Мы про взрывы, про пожары
Сочиняли ноту ТАСС...
Тут примчались санитары -
Зафиксировали нас.

Тех, кто был особо боек,
Прикрутили к спинкам коек -
Бился в пене параноик
Как ведьмак на шабаше:
"Развяжите полотенцы,
Иноверы, изуверцы!
Нам бермуторно на сердце
И бермутно на душе!"

Сорок душ посменно воют -
Раскалились добела, -
Во как сильно беспокоят
Треугольные дела!
Все почти с ума свихнулись -
Даже кто безумен был, -
И тогда главврач Маргулис
Телевизор запретил.

Вон он, змей, в окне маячит -
За спиною штепсель прячет, -
Подал знак кому-то - значит,
Фельдшер вырвет провода.
Нам осталось уколоться -
И упасть на дно колодца,
И пропасть на дне колодца,
Как в Бермудах, навсегда.

Ну а завтра спросят дети,
Навещая нас с утра:
"Папы, что сказали эти
Кандидаты в доктора?"
Мы откроем нашим чадам
Правду - им не все равно:
"Удивительное рядом -
Но оно запрещено!"

Вон дантист-надомник Рудик -
У него приемник "грюндиг", -
Он его ночами крутит -
Ловит, контра, ФРГ...

Высоцкий Владимир Семенович   
«1977 год»