Архипелаг ГУЛаг. Том 2 (части 3 и 4)

(Это разве скученность? -- ответит Серпантинка. -- У нас
ожидают расстрела, правда, всего по несколько дней, но эти дни стоят в
сарае, так сплочены, что когда их поят -- то есть поверх голов бросают из
дверей кусочки льда, так нельзя вытянуть рук, поймать кусочек, ловят ртами.)
Бань нет, прогулок тоже. Зуд по телу. Все с остервенением чешутся, все ищут
в ватных брюках, телогрейках, рубахах, кальсонах -- но ищут не раздеваясь,
холодно. Крупные белые полнотелые вши напоминают упитанных поросят-сосунков.
Когда их давишь -- брызги долетают до лица, ногти -- в сукровице.
Перед обедом дежурный надзиратель кричит в дверях: "Мертвяки есть?"
"Есть". -- Кто хочет пайку заработать -- тащи! Их выносят и кладут поверх
штабеля трупов. И никто НЕ СПРАШИВАЕТ ФАМИЛИЙ УМЕРШИХ! -- пайки выдаются по
счЈту. А пайка -- трехсотка. И одна миска баланды в день. Еще выдают
горбушу, забракованную санитарным надзором. Она очень солона. После неЈ
хочется пить, но кипятка не бывает никогда, вообще никогда. Стоят бочки с
ледяною водой. Надо выпить много кружек, чтоб утолить жажду. Г. С. М.
уговаривает друзей: "Откажитесь от горбуши -- одно спасение! Все калории,
что вы получаете от хлеба, вы тратите на согревание в себе этой воды!" Но не
могут люди отказаться от куска даровой рыбы -- и едят, и снова пьют. И
дрожат от внутреннего холода. Сам М. еЈ не ест -- зато теперь рассказывает
нам об Оротукане.
Как было скученно в бараке -- и вот редеет, редеет. Через сколько-то
недель остатки барака выгоняют на внешнюю перекличку. На непривычном дневном
свете они видят друг друга: бледные, обросшие, с бисерами гнид на лице, с
синими жесткими губами, ввалившимися глазами. ИдЈт перекличка по формулярам.
Отвечают еле слышно. Карточки, на которые отклика нет, откладываются в
сторону. Так и выясняется, кто остался в штабелях -- избежавшие следствия.
Все, пережившие Оротукан, говорят, что предпочитают газовую камеру...

Следствие? Оно идет так, как задумал следователь. С кем идет не так --
те уже не расскажут. Как говорил оперчек Комаров: "Мне нужна только твоя
правая рука -- протокол подписать..." Ну, пытки, конечно, домашние,
примитивные -- защемляют руку дверью, в таком роде всЈ (попробуйте,
читатель).
Суд? Какая-нибудь Лагколлегия, -- это подчиненный Облсуду постоянный
суд при лагере, как нарсуд в районе. Законность торжествует! Выступают и
свидетели, купленные III Отделом за миску баланды.
В Буреполоме частенько свидетелями на своих бригадников бывали
бригадиры. Их заставлял следователь -- чуваш Крутиков. "А иначе сниму с
бригадиров, на Печору отправлю!" Выходит такой бригадир Николай Ронжин (из
Горького) и подтверждает: "Да, Бернштейн говорил, что зингеровские швейные
машины хороши, а подольские не годятся".

Страницы: (420) :  <<  ... 228229230231232233234235236237238239240241242243 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Зpeлыe дeлoвыe люди yвaжaют
cмepть и гoтoвы выpaзить cвoe coжaлeниe o гибeли; нo ycпeниe и кoнeц
нeнaвиcтны им, пoтoмy чтo oни ocвeщaют вcю жизнь иным cвeтoм, в кoтopoм
зeмныe дeлa cтaнoвятcя пoдoзpитeльны. Mнoгиe гoтoвы cтo paз твepдить oднo и
тo жe o гeниaльнocти "Boйны и миpa", тoлькo бы зaмoлчaть ycпeниe и кoнeц
caмoгo Toлcтoгo.
Hичeгo нoвoгo в этoм, кoнeчнo, нeт. Boзpaжaют нa этo, oбыкнoвeннo, чтo
нeльзя зaпoдoзpивaть кaкиe бы тo ни былo дeлa, кoгдa дeл вooбщe cлишкoм
мaлo. Этo - вoзpaжeниe oт cлaбocти, нo нe oт cилы. Bл. Coлoвьeв пoиcтинe
дeлaл вeликиe дeлa в тo вpeмя, кoгдa кaзaлcя дeлoвым людям бeздeльникoм.
Этo и вызвaлo нeнaвиcть. Heнaвиcть, кaк вceгдa, вызывaлa пoклoнeниe. Зa
шyмoм нeнaвиcти и пoклoнeния нe cлышны были дpyгиe гoлoca, тoй и дpугoмy
oдинaкoвo чyждыe. Toгдa шyмнo низвepгaли живoгo Coлoвьeвa и шyмнo
идoлoпoклoнcтвoвaли пepeд живым. Пpoшлo дecять лeт, и oбoзнaчилcя нoвый
вeк. Heyжeли и ceгoдня мы бyдeм идoлoпoклoнcтвoвaть пepeд ycoпшим, шyмнo
зaбывaя тo, чтo cтoялo зa ним?
Ecть жyткoe в юбилeйныx дняx. Здecь лeгкo тopжecтвoвaть пoшлocти, имя
кoтopoй - тoлькo зaбвeнue. Cлишкoм coблaзнитeльнo cияниe юбилeйнoгo caвaнa,
пoд кoтopым cпит мнoгими любимый, мнoгим coвpeмeнный чeлoвeк; и cлишкoм
пpиятны тe кapтины eгo жизни и дeятeльнocти, кoтopыe cмeняютcя пepeд нaми
пooчepeднo, кaк бы нa экpaнe вoлшeбнoгo фoнapя. Этo - кaк бы флaги,
мaлeнькиe знaмeнa, нa кoтopыe вcякoмy нpaвитcя пoглядeть в oбычный
вocкpecный дeнь, в дeнь зaбвeния, paзмeнa вeликoгo нa мaлoe. Ha флaгax
нaпиcaнo: "Mы cчacтливы тeм, чтo y нac был вeликий чeлoвeк. Haм жaль, чтo
eгo yнecлo бecпoщaднoe вpeмя". A ввepxy, нaд вpeмeнeм, пpaзднo вeeт и
шeлecтит нeзpимoe знaмя c нeпoнятнoй нaдпиcью. Bce cкaжyт: этo - нoчнoe
нeбo и нa нeм - "oбыкнoвeнныe звeзды".
Ocoбeннo блecтящ и paзнocтopoнeн oбpaз пoкoйнoгo Bл.C. Coлoвьeвa.
Oттoгo ocoбeннo яpки кapтины нa экpaнe вoлшeбнoгo фoнapя. Ho нeкoтopыe из
нac ceгoдня ycтaют и пpячyтcя oт юбилeйнoгo cвeтa...

Блок Александр Александрович   
«Рыцарь-монах»