Архипелаг ГУЛаг. Том 2 (части 3 и 4)

Толстый иней
покрывал полотнище изнутри. На нарах не хватало мест, и в очередь лежали или
ходили. Давали хлеба в день трехсотку и один раз миску баланды. Иногда, не
каждый день, по кусочку трески. Воды не было, а раздавали кусочками лЈд как
паЈк. Уж разумеется никогда не умывались, и бани не бывало. По телу
проступали цынготные пятна.
Но что было здесь тяжелее Оротукана -- к троцкистам подбросили лагерных
штурмовиков -- блатных, среди них и убийц, приговоренных к смерти. Их
проинструктировали, что вот эту политическую сволочь надо давить, и за это
им, блатным, будет смягчение. За такое приятное и вполне в их духе поручение
блатные взялись с охотой. Их назначили старостами (сохранилась кличка одного
-- "Мороз") и подстаростами, они ходили с палками, били этих бывших
коммунистов и глумились как могли: заставляли возить себя верхом, брали
чьи-нибудь вещи, испражнялись в них и опаливали в печи. В одной из палаток
политические бросились на блатных, хотели убить, те подняли крик, и конвой
извне открыл огонь в палатку, защищая социально-близких.
Этим глумлением блатных были особенно сломлены единство и воля недавних
забастовщиков.
На Старом Кирпичном Заводе, в холодных и рваных убежищах, в убогой
негреющей печке догорали революционные порывы жестокостей и переустройств
двух десятилетий.
И традиция русской политической борьбы, тоже, казалось, доживала
последние дни.
ВсЈ же, по человеческому свойству надеяться, заключЈнные Старого
Кирпичного ждали, что их направят на какой-то новый объект. Уже несколько
месяцев они мучились здесь, и было невыносимо. И действительно, рано утром
22 апреля (нет полной уверенности в дате, а то ведь -- день рождения Ленина)
начали собирать этап -- 200 человек. Вызываемые получали свои мешки, клали
их на розвальни. Конвой повел колонну на восток, в тундру, где близко не
было совсем никакого жилья, а вдалеке был Салехард. Блатные позади ехали на
санях с вещами. Одну только странность заметили остающиеся: один, другой
мешок упал с саней, и никто их не подобрал.
Колонна шла бодро: ждала их какая-то новая жизнь, новая деятельность,
пусть изнурительная, но не хуже этого ожидания. А сани далеко отстали. И
конвой стал отставать -- ни впереди, ни сбоку уже не шел, а только сзади.
Что ж, слабость конвоя -- это тоже добрый признак. Светило солнце.
И вдруг по чЈрной идущей колонне невидимо откуда, из ослепительной
снежной пелены, открыт был частый пулемЈтный огонь. Арестанты падали, другие
еще стояли, и никто ничего не понимал.
Смерть пришла в солнечно-снежных ризах, безгрешная, милосердная.
Это была фантазия на тему будущей войны. Из временных снежных
укреплений поднялись убийцы в полярных балахонах (говорят, что большинство
из них были грузины), бежали к дороге и добивали кольтами живых.

Страницы: (420) :  <<  ... 230231232233234235236237238239240241242243244245 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
Волшебник и виновник их наплыва,
Поэт, сверши сегодня это диво.

Поэт

Не говори мне о толпе, повинной
В том, что пред ней нас оторопь берет.
Она засасывает, как трясина,
Закручивает, как водоворот.
Нет, уведи меня на те вершины,
Куда сосредоточенность зовет,
Туда, где божьей созданы рукою
Обитель грез, святилище покоя.
Что те места твоей душе навеют,
Пускай не рвется сразу на уста.
Мечту тщеславье светское рассеет,
Пятой своей растопчет суета.
Пусть мысль твоя, когда она созреет,
Предстанет нам законченно чиста.
Наружный блеск рассчитан на мгновенье,
А правда переходит в поколенья.

Комический актер

Довольно про потомство мне долбили.
Когда б потомству я дарил усилья,
Кто потешал бы нашу молодежь?
В согласье с веком быть не так уж мелко.
Восторги поколенья - не безделка,
На улице их не найдешь.
Тот, кто к капризам публики не глух,
Относится к ней без предубежденья.
Чем шире наших слушателей круг,
Тем заразительнее впечатленье.
С талантом человеку не пропасть.
Соедините только в каждой роли
Воображенье, чувство, ум и страсть
И юмора достаточную долю.

Директор

А главное, гоните действий ход
Живей, за эпизодом эпизод.
Подробностей побольше в их развитье,
Чтоб завладеть вниманием зевак,
И вы их победили, вы царите,
Вы самый нужный человек, вы маг...

Гёте, Иоганн Вольфганг фон (Goethe, Johann Wolfgang von)   
«Фауст (перевод Б. Пастернак)»