Архипелаг ГУЛаг. Том 2 (части 3 и 4)

Ну, в какой нормальной стране это
вызовет подозрение -- что человек знает какие-то иностранные слова? У нас
вызвало, и стукачи -- вот они. И политрук Соколов, опер 219-го кавполка уже
через час допрашивал его: "Откуда вы знаете китайский язык?" Чупин: только
эти два слова. "Вы не служили на КВЖД?" (служить заграницей -- это сразу как
тяжелый грех!) Подсылал к нему опер и стукачей, не выведали. Так для своего
спокойствия всЈ же посадили его по 58-10:
-- не верил в сводки Информбюро;
-- говорил, что у немцев техники больше (как будто глазами не видели
все).
Не в лоб, так в голову!.. Трибунал. РАССТРЕЛ! И так уже осточертела
Чеботареву жизнь в отечестве, что НЕ ПОДАВАЛ он просьбы о помиловании. А
рабочие руки были государству нужны, вот 10 и 5 намордника. Снова в "доме
родном"... Отсидел (при зачЈтах) девять лет.
И вот еще случай. Однажды в лагере другой зэк, Н. Ф-в, отозвал его на
дальний угол верхних нар и там тихо спросил: "Тебя как зовут?" "Автоном
Васильч" -- "А какой ты области урожак?" -- "Тюменской". -- "А района?.. а
сельсовета?.." ВсЈ точно отвечал ЧеботарЈв-Чупин, и услышал: "ВсЈ ты врешь.
Я с Автономом Чупиным на одном паровозе пять лет работал, я его знаю как
себя. Это не ты у него, часом, документы спЈр в 36-м году в мае?" Вот еще
какой подводный якорь может пропороть живот беглецу! Какому романисту
поверили бы, придумай он такую встречу! К этому времени Чеботарев опять
хотел жить и крепко пожал руку доброму человеку, когда тот сказал: "Не бось,
к куму я не пойду, не сука!"
И так отбыл Чеботарев второй срок как Чупин. Но на беду последний
лагерь его был -- особо засекреченный, из той группы строек атомных --
Москва-10, Тура-38, Свердловск-39, Челябинск-40. Они работали на разделении
ураново-радиевых руд, стройка шла по планам Курчатова, начальник стройки
генерал-лейтенант Ткаченко подчинялся только Сталину и Берия. От каждого
зэка обновляли ежеквартально подпись "о неразглашении". Но это всЈ б еще не
беда, а беда то, что освободившихся не отпускали домой. "Освобожденных",
отправили их большую группу в сентябре 1950 года -- на Колыму! Только там
освободили от конвоя и объявили особо-опасным спецконтингентом! -- за то
опасным, что они помогли атомную бомбу сделать! (Ну, как угнаться это всЈ
описать? ведь это главы и главы нужны!) Таких разбросали по Колыме десятки
тысяч!! (Листайте конституцию! листайте кодексы! -- что там написано про
спецконтингент??)
Зато хоть жену он теперь мог вызвать! Она приехала к нему на прииск
Мальдьяк. И отсюда опять они запрашивали о сыновьях -- и ответы были: "нет",
"не числятся".
Свалился Сталин с копыт -- и уехали старики с Колымы на Кавказ -- греть
кости. Теплело в воздухе, хоть и медленно.

Страницы: (420) :  <<  ... 242243244245246247248249250251252253254255256257 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
Очень хорошо, что Настя постарше брата на два года, а то бы он
непременно зазнался и в дружбе у них не было бы, как теперь, прекрасного
равенства. Бывает, и теперь Митраша вспомнит, как отец наставлял его мать, и
вздумает, подражая отцу, тоже учить свою сестру Настю. Но сестренка мало
слушается, стоит и улыбается... Тогда "Мужичок в мешочке" начинает злиться и
хорохориться и всегда говорит, задрав нос:
- Вот еще!
- Да чего ты хорохоришься? - возражает сестра.
- Вот еще! - сердится брат. - Ты, Настя, сама хорохоришься.
- Нет, это ты!
- Вот еще!
Так, помучив строптивого брата, Настя оглаживает его по затылку. И как
только маленькая ручка сестры коснется широкого затылка брата, отцовский
задор покидает хозяина.
- Давай-ка вместе полоть, - скажет сестра.
И брат тоже начинает полоть огурцы, или свеклу мотыжить, или картошку
полоть.


II

Кислая и очень полезная для здоровья ягода клюква растет в болотах
летом, а собирают ее поздней осенью. Но не все знают, что самая-самая
хорошая клюква, сладкая, как у нас говорят, бывает, когда она перележит зиму
под снегом.
Этой весной снег в густых ельниках еще держался и в конце апреля, но в
болотах всегда бывает много теплее: там в это время снега уже не было вовсе.
Узнав об этом от людей, Митраша и Настя стали собираться за клюквой. Еще до
свету Настя задала корм всем своим животным. Митраша взял отцовское
двуствольное ружье "тулку", манки на рябчиков и не забыл тоже и компас.
Никогда, бывало, отец его, направляясь в лес, не забудет этого компаса. Не
раз Митраша спрашивал отца:
- Всю жизнь ты ходишь по лесу, и тебе лес известен весь, как ладонь.
Зачем же тебе еще нужна эта стрелка?
- Видишь, Дмитрий Павлович, - отвечал отец, - в лесу эта стрелка тебе
добрей матери: бывает, небо закроется тучами и по солнцу в лесу ты
определиться не можешь, пойдешь наугад - ошибешься, заблудишься,
заголодаешь. Вот тогда взгляни только на стрелку - и она укажет тебе, где
твой дом...

Пришвин Михаил Михайлович   
«Кладовая солнца»