Архипелаг ГУЛаг. Том 2 (части 3 и 4)

С преступностью -- как с малярией: рапортовали однажды, что нет еЈ
больше -- и больше лечить от неЈ нельзя, и диагноза такого ставить нельзя!
Конечно, закрыть дело хочется и милиции и суду, но это ведЈт к
формальности, которая еще больше на руку истинным убийцам и бандитам: в
нераскрытом преступлении обвиняют кого-нибудь, первого попавшегося, а
особенно охотно -- довешивают несколько преступлений тому, за кем уже есть
одно, -- Стоит вспомнить дело Петра Кизилова3 -- дважды без всяких улик
приговоренного к расстрелу (!) за НЕсовершенное им убийство, или дело
Алексеенцева4 (сходно). Если бы письмо адвоката Попова (по делу Кизилова)
пришло не в "Известия", а в "Таймс", это кончилось бы сменой королевского
суда или правительственным кризисом. А у нас через четыре месяца собрался
обком (почему -- обком? разве суд ему подвластен?) и, учитывая "молодость,
неопытность" следователя (зачем же таким людям доверяют человеческие
судьбы?), "участие в Отечественной войне" (что-то нам его не учитывали в
своЈ время!) -- кому записали выговор в учЈтную карточку, а кому погрозили
пальцем. Главному же палачу Яковенко за применение пытки (это уже после XX
съезда!) еще через полгода дали будто бы три года, но поскольку он -- свой
человек, действовал по инструкции, выполнял приказ -- неужели же его
заставят отбывать срок на самом деле? За что такая жестокость?.. А вот за
адвоката Попова придется приняться, чтобы выжить его из Белгорода: пусть
знает блатной и всесоюзный принцип: тебя не <эдол>бут -- не подмахивай!

Так всякий, вступившийся за справедливость, -- трижды, осьмижды
раскается, что вступился. Так наказательная система оборачивается для
блатных поощрительной, и они десятилетиями разростались буйной плесенью на
воле, в тюрьме и в лагере.

___

И всегда на всЈ есть освящающая высокая теория. Отнюдь не сами
легковесные литераторы определили, что блатные -- наши союзники по
построению коммунизма. Это изложено в учебниках по советской
исправительно-трудовой политике (были такие, издавались!), в диссертациях и
научных статьях по лагереведению, а деловее всего -- в инструкциях, на
которых и были воспитаны лагерные чины. Это всЈ вытекает из Единственно
верного Учения, объясняющего всю переливчатую жизнь человечества --
классовой борьбою и ею одною.
Вот как это обосновывается. Профессиональные преступники никак не могут
быть приравнены к элементам капиталистическим (то есть, инженерам,
студентам, агрономам и монашкам); вторые устойчиво-враждебны диктатуре
пролетариата, первые -- лишь (!) политически неустойчивы. (Профессиональный
убийца лишь политически неустойчив!) Люмпен -- не собственник, и поэтому не
может он сойтись с классово-враждебными элементами, а охотнее сойдЈтся с
пролетариатом (ждите!).

Страницы: (420) :  <<  ... 258259260261262263264265266267268269270271272273 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...

Фениса

Могу ли не страдать, сеньора,
От ваших слов, судите сами?
Нашли глаза мои дурными
И грешными... В чем их вина?

Белиса

В церковный праздник я должна
Особенно следить за ними.
Сердиться нечего тут, право.
Почти все девушки на свете -
Как дети, как грудные дети:
Их сглазить - сущая забава.
Бывает так, что плут иной
В глаза девчонке поглядит -
И как огнем испепелит.

Фениса

А что же станется со мной?

Белиса

Тебе дыханием огня
Сожжет он сердце неизбежно.

Фениса

Не столь чувствительно и нежно
Оно, поверьте, у меня.

Белиса

Когда девица не хранит
Благочестивости во взоре,
Тогда на улице ей горе, -
Тут на ловца и зверь бежит.
Польстят - конец, уж не воспрянет;
Вздохнут - и дух ее покинет;
Ведь сколько глаз ее окинет,
Так ровно столько стрел и ранит.

Фениса

А как же замуж выйти той,
Которую никто не видит?

Белиса

Увидит, а потом обидит?
Нет, путь к венцу совсем другой.

Фениса

Какой же?

Белиса

Общая молва
О добродетели, породе...

Вега Карпио, Лопе Феликс де (Vega Carpio, Lope Felix de)   
«Изобретательная влюбленная»