Архипелаг ГУЛаг. Том 2 (части 3 и 4)

Тут
еще неудавшийся вздорный побег сошедшего с ума Кожевникова (быв. министра
Дальне-Восточной Республики) с Шепчинским и Дегтяревым-ковбоем -- побег
раздули в большой фантастический заговор белогвардейцев, будто бы
собиравшихся захватить пароход и уплыть, -- и стали хватать, и хотя никто в
том заговоре не признался, но дело обрастало арестами.
Всего задались цифрою "300". Набрали еЈ. И в ночь на 15 октября 1929
года, всех разогнав и заперев по помещениям, Святые ворота, обычно запертые,
открыли для краткости пути на кладбище. Водили партиями всю ночь. (И каждую
партию сопровождала отчаянным воем где-то привязанная собака Блек,
подозревая, что именно в этой ведут еЈ хозяина Багратуни. По вою собаки в
ротах считали партии, выстрелы за сильным ветром были слышны хуже. Этот вой
так подействовал на палачей, что на следующий день был застрелен и Блек и
все собаки за Блека.)
Расстреливали те три морфиниста-хлыща, начальник Охраны Дегтярев и...
начальник Культурно-Воспитательной Части Успенский. (Сочетание это
удивительно лишь поверхностному взгляду. Этот Успенский имел биографию что
называется типическую, то есть не самую распространенную, но сгущающую суть
эпохи. Он родился сыном священника -- и так застала его революция. Что
ожидало его? Анкеты, ограничения, ссылки, преследования. И ведь никак не
сотрЈшь, никак себе не изменишь отца. Нет, можно, придумал Успенский: он
УБИЛ СВОЕГО ОТЦА и объявил властям, что сделал это ИЗ КЛАССОВОЙ НЕНАВИСТИ!
Здоровое чувство, это уже почти и не убийство! Ему дали легкий срок -- и
сразу пошел он в лагере по культурно-воспитательной линии, и быстро
освободился, и вот уже мы застаем его вольным начальником КВЧ Соловков. А на
этот расстрел -- сам ли он напросился или предложили ему подтвердить свою
классовую позицию -- неизвестно. К концу той ночи видели его, как он над
раковиной, поднимая ноги, поочередно мыл голенища, залитые кровью. -- На
фото (стр. 91) крайний справа, может быть, он, может быть однофамилец.)
Стреляли они пьяные, неточно -- и утром большая присыпанная яма еще
шевелилась.
Весь октябрь и еще ноябрь привозили на расстрел дополнительные партии с
материка.32
(ВсЈ это кладбище некоторое время спустя было сравнено заключЈнными под
музыку оркестра.)
После тех расстрелов сменился начальник СЛОНа: вместо Эйхманса --
Зарин, и считается, что установилась эра новой соловецкой законности.
Впрочем, вот какова она была. Летом 1930-го года привезли на Соловки
несколько десятков сектантов, отрицавших всЈ, что идЈт от антихриста: нельзя
получать никаких документов, ни паспорта, нельзя ни в чЈм расписываться, ни
денег брать в руки нельзя. Во главе их был седобородый старик восьмидесяти
лет, слепой и с долгим посохом.

Страницы: (420) :  <<  ... 24252627282930313233343536373839 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
Темнота черней чернил.
Дьявол, знать, тебя учил
Поступать безбожно!
Дождь и гром. В глазах черно.
Баба, выгляни в окно!

Дура, выгляни в окно!
Ах, тебе не жалко?
Я молил, я плакал, но -
Здесь вернее палка.
Иль я попросту дурак,
Чтоб всю ночь срамиться так
Перед целым светом?
Ноют руки, стынет кровь,-
Распроклятая любовь
Виновата в этом!
Дождь и гром. В глазах черно.
Стерва, выгляни в окно!

Тьфу ты, черт! Дождусь ли дня?...
Только что со мною?
Эта ведьма на меня
Вылила помои!
Сколько я истратил сил,
Холод, голод, дождь сносил
Ради той чертовки!
Дьявол в юбке!...

Шиллер Иоганн Кристоф Фридрих (Johann Christoph Friedrich Schiller)   
«Мужицкая серенада»