Архипелаг ГУЛаг. Том 2 (части 3 и 4)

Тишина и удивительно красиво. На обратном пути проезжаем
торфоразработки. Вечером слушали концерт. Угощали нас местной соловецкой
селедочкой, она небольшая, но поразительно нежная и вкусная, тает во рту".
-- "М. Горький и сын". изд-во "Наука", М., 1971, стр. 276. (Примечание 1972
г.)

30 Журн. "Соловец. о-ва", 1929, No. 1, стр. 3 (В собрании сочинений
этой записи нет.)

31 Жалкое поведение Горького после возвращения из Италии и до смерти я
приписывал его заблуждениям и неуму. Но недавно опубликованная переписка
20-х годов даЈт толчок объяснить это ниже того: корыстью. Оказавшись в
Сорренто, Горький с удивлением не обнаружил вокруг себя мировой славы, а
затем -- и денег (был же у него целый двор обслуги). Стало ясно, что за
деньгами и оживлением славы надо возвращаться в Союз и принять все условия.
Тут стал он добровольным пленником Ягоды. И Сталин убивал его зря, из
перестраховки: он воспел бы и 37-й год.

32 В какой-то из приЈмов был расстрелян и Курилко.

33 И. Л. Авербах -- "От преступления к труду", под ред. Вышинского,
изд-во "Советское законодательство", 1936.

34 Этот лозунг, уже вполне зрелый, достоин был, пожалуй, и всесоюзного
распространения.

35 Меня корят, что надо писать туфта, как правильно по-воровски, а
туХта есть крестьянское переиначивание, как ХвЈдор. Но это мне и мило: туХта
как-то сроднено с русским языком, а туфта совсем чужое. Принесли воры, а
обучили весь русский народ, так пусть и будет туХта.

--------
Глава 3. Архипелаг дает метастазы

Да не сам по себе развивался Архипелаг, а ухо в ухо со всей страной.
Пока в стране была безработица -- не было и погони за рабочими руками
заключЈнных, и аресты шли не как трудовая мобилизация, а как сметанье с
дороги. Но когда задумано было огромной мешалкой перемешать все сто
восемьдесят миллионов, когда отвергнут был план сверх-индустриализации и
вместо него погнали сверх-сверх-сверх-индустриализацию, когда уже задуманы
были и раскулачивание и обширные общественные работы первой пятилетки, -- в
канун Года Великого Перешиба изменился и взгляд на Архипелаг и всЈ в
Архипелаге.
26 марта 1928 года Совнарком (значит -- еще под председательством
Рыкова) рассматривал состояние карательной политики в стране и состояние
мест заключения. О карательной политике было признано, что она недостаточна.
Постановлено было:1 к классовым врагам и классово-чуждым элементам применять
суровые меры репрессии, устрожить лагерный режим (а социально-неустойчивым
вовсе не давать сроков). Кроме того: поставить принудработы так, чтоб
заключЈнный не зарабатывал ничего, а государству они были бы
хозяйственно-выгодны. И: "считать в дальнейшем необходимым расширение
Јмкости трудовых колоний".

Страницы: (420) :  <<  ... 30313233343536373839404142434445 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
- Подавай, - говорит, - еще мне вина и угощенья, купец!
А купец обмана боится, он и спрашивает:
- А у тебя золото либо серебро?
- Золото: серебро солдату носить тяжело.
Дает купец солдату угощенье, а сам садится против него.
- Куда, служба, идешь теперь? - спрашивает. - Родня-то жива иль
умершая?
- От царя иду, - солдат говорит, - откуда же! А родня солдату не нужна,
ему и так все свойственники. Пей, купец, я тебя угощаю!
Выпил купец с отставным солдатом.
- Я тебе, - говорит, - сбавку сделаю, дешевле возьму.
А солдат Иван ему:
- Сочтемся. Пей еще, купец, угощайся!
Купец к угощенью привык, он сыто живет, а беседу он любит.
- Скажи мне, - говорит, - служивый, быль какую ни есть.
- А какую тебе быль сказать, купец?
- А скажи что хошь: где ты жил, куда по земле ходил...
- А чего я тебе скажу: был я до службы в медведях да в лесу жил - и
теперь медведь и тож в лес иду.
Купец услыхал такое и по первости оробел: у него свое ведь заведенье, в
заведенье добра-товару много, а от медведя убыток может быть - чего с него
спросишь!
- Ну, - говорит купец, - аль правда?
- А нет ли? - отставной говорит. - Погляди-ко, кто мы. Я-то медведь, да
и ты-то медведь!
Купец и вовсе обомлел: с кем, дескать, это я торговать стану, в
медведях-то будучи!
Поглядел купец на отставного солдата, ощупал себя и видит: солдат-то
медведь, да и сам-то он, купец, тоже теперь медведь.
- Чего будем делать, служивый? Неужто нам в лес бежать?
А отставной Иван отвечает:
- Не надобно. Смотри-ка, в лесу нас охотники побьют. В лес мы успеем.
- А чего ж нам нынче надобно? Головушка наша горькая! Медведи мы!
Отставной не сробел:
- А чего нам надобно? Медведей в купцах не бывает. Зови гостей со всех
волостей, гулять будем. Не пропадать же твоему товару-добру!
Видит купец - правду говорит Иван отставной. Велел он слуге позвать
гостей со всех волостей.
Явились гости - и те, кого звали, и те, кто про зов издалека слыхали...

Андрей Платонов   
«Морока»