Архипелаг ГУЛаг. Том 2 (части 3 и 4)

Надуманной. Чужой.
День "освобождения"! Как будто в этой стране есть свобода! Или как
будто можно освободить того, кто прежде сам не освободился душой.
Сыпятся камни из-под наших ног. Вниз, в прошлое.
Это прах прошлого.
Мы подымаемся.

___

Хорошо в тюрьме думать, но и в лагере тоже неплохо. Потому, главное,
что нет собраний. Десять лет ты свободен от всяких собраний! -- это ли не
горный воздух? Откровенно претендуя на твой труд и твоЈ тело до изнеможения
и даже до смерти, лагерщики отнюдь не посягают на строй твоих мыслей. Они не
пытаются ввинчивать твои мозги и закреплять их на месте.5 И это создаЈт
ощущение свободы гораздо большее, чем свобода ног бегать по плоскости.
Тебя никто не уговаривает подавать в партию. Никто не выколачивает с
тебя членских взносов в добровольные общества. Нет профсоюза, такого же
твоего "защитника", как казЈнный адвокат в трибунале. Не бывает и
производственных совещаний. Тебя не могут избрать ни на какую должность, не
могут назначить никаким уполномоченным, а самое главное -- не заставят тебя
быть агитатором. Ни -- слушать агитацию. Ни -- кричать по дЈргу нитки:
"требуем!.. не позволим!" Ни -- тянуться на участок свободно и тайно
голосовать за одного кандидата. От тебя не требуют социалистических
обязательств. Ни -- критики своих ошибок. Ни статей в стенгазету. Ни --
интервью областному корреспонденту.
Свободная голова -- это ли не преимущество жизни на Архипелаге?
И еще одна свобода: тебя не могут лишить семьи и имущества -- ты уже
лишен их. Чего нет -- того и Бог не возьмЈт. Это -- основательная свобода.
Хорошо в заключении думать. Самый ничтожный повод даЈт тебе толчок к
длительным и важным размышлениям. За кои веки, один раз в три года, привезли
в лагерь кино. Фильм оказывается -- дешевейшая "спортивная" комедия --
"Первая перчатка". Скучно. Но с экрана настойчиво вбивают зрителям мораль:
"Важен результат, а результат не в вашу пользу".
Смеются на экране. В зале тоже смеются. Щурясь, при выходе на
освещенный солнцем лагерный двор, ты обдумываешь эту фразу. И вечером
обдумываешь еЈ на своей вагонке. И в понедельник утром на разводе. И еще
сколько угодно времени обдумываешь -- когда б ты мог ею так заняться? И
медленная ясность спускается в твою голову.
Это -- не шутка. Это -- заразная мысль. Она давно уже привилась нашему
отечеству, а еЈ -- еще и еще подпускают.

Страницы: (420) :  <<  ... 372373374375376377378379380381382383384385386387 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Черт подери! Так ты супротив отца идешь, девчонка?
РЕГИНА (бормочет, не глядя на него). Ты сколько раз сам говорил, какая
я тебе дочь.
ЭНГСТРАН. Э! Охота тебе помнить...
РЕГИНА. И сколько раз ты ругал меня, обзывал... Fi donc!
ЭНГСТРАН. Ну нет, таких скверных слов, я, ей-ей, никогда не говорил!
РЕГИНА. Ну я-то знаю, какие слова ты говорил!
ЭНГСТРАН. Ну да ведь это я только, когда... того, выпивши бывал... гм!
Ох, много на сем свете искушений, Регина!
РЕГИНА. У!
ЭНГСТРАН. И еще, когда мать твоя, бывало, раскуражится. Надо ж было
чем-нибудь донять ее, дочка. Уж больно она нос задирала. (Передразнивая.)
"Пусти, Энгстран! Отстань! Я целых три года прослужила у камергера Алвинга в
Русенволле". (Посмеиваясь.) Помилуй бог, забыть не могла, что капитана
произвели в камергеры, пока она тут служила.
РЕГИНА. Бедная мать.... Вогнал ты ее в гроб.
ЭНГСТРАН (раскачиваясь). Само собой, во всем я виноват!
РЕГИНА (отворачиваясь, вполголоса). У!.. И еще эта нога!..
ЭНГСТРАН. Чего ты говоришь, дочка?
РЕГИНА. Pied de mouton!
ЭНГСТРАН. Это что ж, по-англицки?
РЕГИНА. Да.
ЭНГСТРАН. Н-да, обучить тебя здесь всему обучили; вот теперь это и
сможет пригодиться, Регина.
РЕГИНА (немного помолчав). А на что я тебе понадобилась в городе?
ЭНГСТРАН. Спрашиваешь отца, на что ему понадобилось единственное его
детище? Разве я не одинокий сирота-вдовец?
РЕГИНА. Ах, оставь ты эту болтовню! На что я тебе там?
ЭНГСТРАН. Да вот, видишь, думаю я затеять одно новое дельце.
РЕГИНА (презрительно фыркая). Ты уж сколько раз затевал, и все никуда
не годилось.
ЭНГСТРАН. А вот теперь увидишь, Регина! Черт меня возьми!
РЕГИНА (топая ногой). Не смей чертыхаться!
ЭНГСТРАН. Тсс... тсс!.. Это ты совершенно правильно, дочка, правильно.
Так вот я чего хотел сказать: на этой работе в новом приюте я таки колотил
деньжонок.
РЕГИНА. Сколотил? Ну и радуйся!
ЭНГСТРАН. Потому куда ж ты их тут истратишь, деньги-то, в глуши?
РЕГИНА...

Ибсен Генрик Юхан (Ibsen Henrik Johan)   
«Привидения»