Архипелаг ГУЛаг. Том 2 (части 3 и 4)

Угловатые неопытные буквы с передышками иногда и
внутри слов:

"Здастуй Папочка я забыл как надо писать скоро в Школу пойду через
зиму! скорей приходи а то нам плохо нету у нас Папы мама говорит то ты в
командировке то больной что ж ты смотриш убеги из больницы вон Олешка из
больницы в одной рубашке прибежал мама сошьет тебе новые штаны я тебе свой
пояс отдам меня всЈ равно ребята боятся только Олешеньку я не бю никогда он
тоже правду говорит он тоже бедный а ещЈ я както болел лежал в пруду (=
бреду) хотел с мамой вместе умирать а она не захотела ну и я не захотел ой
руки уморили хватит писать целую тебя шкаф раз
Игорек 6 с половиночкой лет
Я уже на конвертах писать научился мама пока с работы придЈт а я уже
письмо в ящик."

Манолис Глезос "в яркой и страстной речи рассказал московским писателям
о своих товарищах, томящихся в тюрьмах Греции.
-- Я понимаю, что заставил своим рассказом сжаться ваши сердца. Но я
сделал это умышленно. Я хочу, чтобы ваши сердца болели за тех, кто томится в
заключении ... Возвысьте ваш голос за освобождение греческих патриотов!"10
И эти тЈртые лисы, конечно -- возвысили! Ведь в Греции томились десятка
два арестантов! Может быть, сам Манолис не понимал бесстыдства своего
призыва, а может в Греции пословицы такой нет:
Зачем в люди по печаль, коли дома навзрыд?

В разных местах нашей страны мы встречаем такое изваяние: гипсовый
охранник с собакой, устремленной вперед, кого-то перехватить. В Ташкенте
стоит такая хоть перед училищем НКВД, а в Рязани -- как символ города:
единственный монумент, если подъезжать со стороны Михайлова.
И мы не вздрогнем от отвращения, мы привыкли как к естественным, к этим
фигурам, травящим собак на людей.
На нас.


1 Еще такие малоизвестные формы, как: исключение из партии, снятие с
работы и посылка в лагерь вольнонаемным. Так в 1938 г. был сослан Степан
Григорьевич Ончул. Естественно, такие числились крайне неблагонадежными. Во
время войны Ончула взяли в трудовой батальон, где он и умер.

2 Письмо от 16.8.29, рукописный отдел библиотеки им, Ленина, фонд 410,
карт. 5, ед. хр. 24.

3 Есть у нас свидетельство о доблестном массовом случае стойкости, но
ему бы требовалось второе подтверждение: в 30-м году на Соловки прибыли
своим строем (не приняв конвоя) несколько сот курсантов какого-то из
украинских училищ -- за то, что отказались давить крестьянские волнения.

4 А когда через 20 лет Маркина реабилитировали, Соловьев не захотел
уступить ему даже половины гонорара! -- "Известия" 15.11.63.

5 "Правда" 20 мая 1938 г.

6 И в то самое время, когда каторга эта существовала! Именно о каторге
н ы н е ш н е й книга, а не "это не повторится"!

7 Точно такую же историю рассказывает и В.

Страницы: (420) :  <<  ... 402403404405406407408409410411412413414415416417 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... N 4772 или 4773, не помним точно, и озаглавленную: "Воспоминания
графа де Ла Фер о некоторых событиях, происшедших во Франции к концу
царствования короля Людовика XIII и в начале царствования короля Людовика
XIV".
Можно представить себе, как велика была наша радость, когда,
перелистывая эту рукопись, нашу последнюю надежду, мы обнаружили на
двадцатой странице имя Атоса, на двадцать седьмой - имя Портоса, а на
тридцать первой - имя Арамиса.
Находка совершенно неизвестной рукописи в такую эпоху, когда
историческая наука достигла столь высокой степени развития, показалась нам
чудом. Мы поспешили испросить разрешение напечатать ее, чтобы явиться
когда-нибудь с чужим багажом в Академию Надписей и Изящной Словесности, если
нам не удастся - что весьма вероятно - быть принятыми во Французскую
академию со своим собственным.
Такое разрешение, считаем своим долгом сказать это, было нам любезно
дано, что мы и отмечаем здесь, дабы гласно уличить во лжи недоброжелателей,
утверждающих, будто правительство, при котором мы живем, не очень-то
расположено к литераторам.
Мы предлагаем сейчас вниманию наших читателей первую часть этой
драгоценной рукописи, восстановив подобающее ей заглавие, и обязуемся, если
эта первая часть будет иметь тот успех, которого она заслуживает и в котором
мы не сомневаемся, немедленно опубликовать и вторую.
А пока что, так как восприемник является вторым отцом, мы приглашаем
читателя видеть в нас, а не в графе де Ла Фер источник своего удовольствия
или скуки.
Итак, мы переходим к нашему повествованию.


* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *




I. ТРИ ДАРА Г-НА Д'АРТАНЬЯНА-ОТЦА

В первый понедельник апреля 1625 года все население городка Мента, где
некогда родился автор "Романа о розе" (*6), казалось взволнованным так,
словно гугеноты (*7) собирались превратить его во вторую Ла-Рошель (*8)...

Дюма Александр (Alexandre Dumas)   
«Три мушкетера»