Архипелаг ГУЛаг. Том 2 (части 3 и 4)

-- Полжизни.

29 И Алексей Н. Толстой среди них, проехавши трассою канала (надо же
было за положение свое платить), -- "с азартом и вдохновением рассказывал о
виденном, рисуя заманчивые, почти фантастические и в то же время реальные...
перспективы развития края, вкладывая в свой рассказ весь жар творческого
увлечения и писательского воображения. Он буквально захлебываясь говорил о
труде строителей канала, о п е р е д о в о й т е х н и к е (курсив мой --
А. С.).. "

30 И. Л. Авербах -- "От преступления к труду".

31 Предисловие Вышинского к Сборнику "От тюрем..."

32 Предисловие Вышинского к книге Авербаха.

33 Там же.

34 Оркестр использовался и в других лагерях: поставят на берегу и
играет несколько суток подряд, пока заключЈнные без смены и без отдыха
выгружают из баржи лес. И. Д. Т. был оркестрантом на Беломоре и вспоминает:
оркестр вызывал озлобление у работающих (ведь оркестранты освобождались от
общих работ, имели отдельную койку, военную форму). Им кричали: "Филоны!
Дармоеды! Идите сюда вкалывать!" На снимке -- ничего похожего.

35 Надо заметить, что интеллигенты, п р о л е з ш и е на руководящие
должности канала, умно использовали эти шесть условий: "Всемерно
использовать специалистов"? -- значит, вытягивайте инженеров с о б щ и х.
"Не допускать текучести рабочей силы"? -- значит, запретите этапы!

36 Ю. Куземко -- Третий шлюз, Дмитлаг, 1935.

37 Брошюра "Каналоармейка", Дмитлаг, 1935. (За пределы лагеря не
выносить!)

38 Там же.

39 Все эти фото -- из книги Авербаха, Он предупреждает: в ней нет фото
кулаков и вредителей (то есть, лучших крестьянских и интеллигентских лиц) --
мол, "еще не пришло время" для них. Увы, уже и не придет. Мертвых не
вернешь.

40 В своей частной жизни Авербах, вероятно, начинает прямо со второй
ступени.

41 И. Л. Авербах -- "От преступления к труду", стр. 164.

42 У нас всЈ перепрокидывается, и даже награды порой оборачивались
нелепо. Кузнецу Парамонову в одном из архангельских лагерей за отличную
работу сбросили два года с десятки. Из-за этого конец его восьмЈрки пришелся
на военные годы, и, как Пятьдесят Восьмая, он не был освобожден, а оставлен
"до особого (опять о с о б о г о!) распоряжения". Только кончилась война --
однодельцы Парамонова свои десятки кончили -- и освободились. А он трубил
еще с год. Прокурор ознакомился с его жалобой и ничего поделать не мог:
"особое распоряжение" по всему Архипелагу еще оставалось в силе.

43 Ну, да V-е Совещание работников юстиции в 1931 году не зря осудило
эту лавочку: "широкое и ничем не оправдываемое применение условно-досрочного
освобождения и зачЈтов рабочих дней... приводит к н е р е а л ь н о с т и
судебных п р и г о в о р о в, п о д р ы в у уголовной р е п р е с с и и -- и
к искривлению к л а с с о в о й л и н и и".

Страницы: (420) :  <<  ... 56575859606162636465666768697071 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Монмартр
тускл, приземлен, беспризорен, откровенно
порочен, продажен, вульгарен. Он скорее
отталкивающ, нежели привлекателен, но, как и сам
порок, заразительно отталкивающ. Он -- прибежище
населенных почти без исключения проститутками,
сутенерами, ворами и шулерами маленьких баров,
которые, даже если вы прекрасно осведомлены о их
существовании, в назначенный срок втянут вас
внутрь хищными щупальцами, чтобы сделать вас
своей очередной жертвой. На узких улочках,
протянувшихся вдоль бульвара, гнездятся отели,
самый вид которых столь зловещ, что вызывает у
вас дрожь; и тем не менее рано или поздно
наверняка придет день, когда вы проведете в одном
из них .ночь, а может и неделю, а может и месяц.
Может статься, вы так привяжетесь к этим местам,
что, однажды проснувшись, обнаружите, что вся
ваша жизнь неприметно потекла в другую сторону и
то, что казалось вам грязным, постыдным, убогим,
вдруг предстанет нежным, дорогим,
зачаровывающим. Этим тайным очарованием
Монмартр в огромной мере обязан, как я
подозреваю, процветающей на его тротуарах
неприкрытой торговле сексом. Секс (в особенности,
когда он поставлен на ком-




314




мерческие рельсы) отнюдь не
романтичен; однако он испускает острый и
ностальгический аромат, в конечном счете
несравненно более волнующий и соблазнительный,
нежели сияющая всеми рекламными огнями Веселая
Белая Дорога. Ведь было бы нелепостью отрицать то
самоочевидное обстоятельство, что сексуальная
жизнь наиболее интенсивна при неярком,
рассеянном освещении; ее естественная среда --
полумрак, а не слепящее свечение неоновых трубок.



На углу Плас Клиши нашло себе место
"Кафе Веплер", на долгое время оно-то и
сделалось излюбленным пунктом моего обитания. За
его столиками, в зале и на террасе, я просиживал
часами в любую пору суток и в любую погоду. Я знал
его наизусть, как книгу. Лица его официантов,
метрдотелей, кассиров, шлюх, завсегдатаев, даже
туалетных работников навсегда отложились в моей
памяти, как иллюстрации в книге, которую
перечитываешь каждый день...

Миллер Валентин Генри   
«Тихие дни в Клиши»