Бодался теленок с дубом

В их
раскруте уже стали и ГБ и я только исполнителями.
Моё первое публичное выступление сговорено было
внезапно: случайно встретились и спросили меня на ходу, не
пойду ли я выступить в каком-то "почтовом ящике". А отчего
ж? - пойду. Состроилось всё быстро, не успели опознать
охранительные инстанции, и у физиков в институте Курчатова
состоялась встреча на 600 человек (правда, больше ста из них
пришли со стороны, никому не известные персоны, "по
приглашению парткома"). Были, конечно, гебисты в немалом
числе, кто-нибудь и из райкома-горкома.
На первую встречу я шёл - ничего не нёс сказать, а -
просто почитать - и три с половиной часа читал, а на вопросы
отвечал немногие и скользя. Я прочёл несколько ударных глав
из "Корпуса", акт из "Света, который в тебе" (о целях науки,
зацепить научную аудиторию), а потом обнаглел и объявил
чтение глав (свидания в Лефортове) из "Круга" - того самого
"Круга", арестованного Лубянкой: если они дают его читать
номенклатурной шпане - то почему же автор не может читать
народу? (Узелок запрета развязывал как будто первый не я, в
этом было утешение моему лагерному фатализму.)
Нет, время не прежнее и мы не прежние! Меня не
заглушили, не прервали, не скрутили руки назад, даже не
вызвали в ГБ для объяснения или внушения. А вот что: министр
КГБ Семичастный стал мне отвечать! - публично и заочно. На
этом посту, зевая одну за другой свои подрывные и шпионские
сети в Африке и Европе, все силы он обратил на
идеологическую борьбу, особенно против писателей как главной
опасности режиму. Он часто выступал на Идеологических
совещаниях, на семинарах агитаторов. В том ноябре в своих
выступлениях он выразил возмущение моей наглостью: читаю со
сцены конфискованный роман. Всего таков был ответ КГБ!
Каждый их шаг показывал мне, что мой предыдущий был
недостаточен.
Теперь я искал случая ответить Семичастному. Прошел
слух, что я выступал у курчатовцев, и стали приходить мне
многие приглашения - одни предположительные, другие точные и
настоятельные, я всем подряд давал согласие, если только
даты не сталкивались. И в этих учреждениях всё как будто
было устроено, разрешено директорами, повешены объявления,
напечатаны и розданы пригласительные билеты, - но не тут-то
было! не дремали и там. В последние часы, а где и минуты,
раздавался звонок из московского горкома партии и говорили:
"Устроите встречу с Солженицыным - положите партийный
билет!" И хотя учреждения-устроители были не такие уж
захолустные (несмеяновский НИИ, карповский, семёновская
Черноголовка, мехмат МГУ, Баумановский институт, ЦАГИ,
Большая Энциклопедия), протестовать никто не имел сил, а
академики-возглавители - мужества. В карповском так поздно
отменили, что успели меня туда сами же и привезти, но уже
объявление висело: "Отменено по болезни автора".

Страницы: (394) :  <<  ... 99100101102103104105106107108109110111112113114 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Это всплывал донный лед. Справа,
слева, со всех сторон, насколько хватало глаз, вода была покрыта такими
кружочками. Словно лодка продвигалась вперед в густой каше, как клей,
прилипавшей к веслам. Много раз мне приходилось плыть через эти пороги и
до этого и после, но никогда я не видел ничего подобного. Это зрелище
запомнилось мне на всю жизнь.
- Рассказывай! - сухо заметил Беттлз. - Неужели, ты думаешь, я поверю
этаким небылицам? Просто у тебя в глазах рябило да воздух развязал язык.
- Так ведь я же своими глазами видел это; был бы Ситка Чарли здесь,
он подтвердил бы.
- Но факты остаются фактами, и обойти их никак нельзя. Это
противоестественно, чтобы сначала замерзала вода, которая дальше всего от
воздуха.
- Но я своими глазами...
- Хватит! Ну что ты заладил одно и то же! - убеждал его Беттлз.
Но в Лоне Мак-Фэйне уже начинал закипать гнев, свойственный его
вспыльчивой кельтской натуре:
- Так ты что ж, не веришь мне?!
- Раз уж ты так уперся, - нет; в первую очередь я верю природе и
фактам.
- Значит, ты меня обвиняешь во лжи? - угрожающе произнес Лон. - Ты бы
лучше спросил свою жену, сивашку. Пусть она скажет, правду я говорю или
нет.
Беттлз так и вспыхнул от злости. Сам того не сознавая, ирландец
больно задел его самолюбие: дело в том, что жена Беттлза, по матери
индианка, была дочерью русского торговца пушниной, и он с ней венчался в
православной миссии в Нулато, за тысячу миль отсюда вниз по Юкону; таким
образом, она по своему положению стояла гораздо выше обыкновенных туземных
жен - сивашек. Это была тонкость, нюанс, значение которого может быть
понятно только северному искателю приключений.
- Да, можешь понимать это именно так, - подтвердил Беттлз с
решительным видом.
В следующее мгновение Лон Мак-Фэйн повалил его на пол, сидевшие
вокруг печки повскакивали со своих мест, и с полдюжины мужчин тотчас же
очутились между противниками...

Джек Лондон (Jack London)   
«Сын волка - На сороковой миле»