Бодался теленок с дубом

Т.! Художественная память - основа
художественного творчества! Без неё книга развалится,
будет...
- Ложь! У вас нет подлинной заботы о народе! - (Ну да, я
же не добр к верхам!) - Такое впечатление, что вы не хотите,
чтобы в колхозах стало лучше.
- Да А. Т.! Во всей книге ни слова ни о каком колхозе. -
(Впрочем, не я их придумывал, почему я должен о них
заботиться?..) - А что действительно нависает над повестью -
так это система лагерей. Да! Не может быть здоровой та
страна, которая носит в себе такую опухоль! Знаете ли вы,
что система эта, едва не рассосавшаяся в 1954-55 годах, -
снова укреплена Хрущёвым и именно в годы XX и XXII съезда? И
когда Никита Сергеич плакал над нашим "Иваном Денисовичем"
он только что утвердил лагеря не мягче сталинских.
Рассказываю.
Слушает внимательно. И всё равно:
- А что вы можете предложить вместо колхозов? - (Да не
об этом ли был и "разбор" "Матрёны"?..) - Надо же во что-то
верить. У вас нет ничего святого. Надо в чём-то уступить
советской власти! В конце концов, это просто неразумно.
Плетью обуха не перешибешь.
- Ну так обух обухом, А. Т.!
- Да нет в стране общественного мнения!
- Ошибаетесь, А. Т.! Уже есть! уже растёт!
- Я боюсь, чтобы ваш "Раковый корпус" не конфисковали,
как роман.
- Поздно, А. Т.! Уже тю-тю! Уже разлетелся! (Ещё нет.
Ещё для 2-й части мне два месяца скромно терпеть. Но до
писательского съезда столько и осталось.)
- Ваша озлобленность уже вредит вашему мастерству.
(Почему ж 2-я часть вышла "в три раза лучше" той, которую он
хотел печатать?) - На что вы рассчитываете? Вас не будет
никто печатать.
(Да, при моём поведении "достойней Синявского и
Даниэля". Хороша ловушка!..)
- Никуда не денутся, А. Т.! Умру - и каждое словечко
примут, как оно есть, никто не поправит!
И вот это - обидело его глубоко:
- Это уже самоуслаждение. Легче всего представить, что
"я один - смелый", а все остальные - подлецы, идут на
компромисс.
- Зачем же вы так расширяете? Тут и сравнивать нельзя. Я
- одиночка, сам себе хозяин, вы - редактор большого
журнала...
Берегите журнал! Берегите журнал... Литература как-
нибудь и без вас...
То не последние были слова нашего разговора, и он не
вышел ссорой или побранкой. Мы простились сдержанно (он -
уже и рассеянно), сожалея о неисправимости взглядов и
воспитания друг у друга. Т_а_к_о_е окончание и было
достойнее всего, я рад, что кончилось именно так: не
характерами, не личностями мы разошлись. Советский редактор
и русский прозаик, мы не могли дальше прилегать локтями,
потому что круто и необратимо разбежались наши литературы.

На другой день он уехал в Италию и вскоре давал там
многолюдное интервью (опять надеясь, что я не узнаю?).

Страницы: (394) :  <<  ... 110111112113114115116117118119120121122123124125 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
Нет, я не верю! Неужели
Я - бедное дитя ущелий,
И мой отец - простой пастух,
Раз небеса столь мощный дух
В моей груди запечатлели?
Он так величествен и смел,
И я такие дали вижу,
Что мне несносен мой удел.
Всех, кто вокруг, я ненавижу
И жажду знаменитых дел.
Вчера(конечно, произвол
Толкует сны, приукрашая)
Мне снилось, будто бы орел
Ко мне спустился и, венчая,
Чело мне лаврами оплел.
Гордыню в сердце затая,
Я верю, хоть судьба моя
Мне не сулит нигде исхода,
Что иль обмолвилась природа,
Иль я - не то, чем стала я.
Умчитесь, ветры! Тишиной
Оденьте землю! Не клоните
Траву, омытую зарей!
Ручьи, утихните, молчите,
Уймите резвый говор свой!
Смиритесь, угадав желанья,
Давно таимые в тиши!
Замрите, полные вниманья!
Ведь не Нарциссы ли души -
Те, кто влюблен в свои мечтанья?
Когда б велел творец высот,
Чтобы мечта, что в нас живет,
В наглядный облик воплотилась,
Я бы в мечту свою влюбилась,
Узрев ее в кристалле вод.



ЯВЛЕНИЕ II


Диана, Фабьо...

Вега Карпио, Лопе Феликс де (Vega Carpio, Lope Felix de)   
«Глупая для других, умная для себя»