Бодался теленок с дубом

Потом был - налёт, стоивший мне романа и архива...
Полканистый Соболев:
- Какой налёт?
Я (любезно): - ...госбезопасности.
Затем - мои несколько жалоб в ЦК, и все оставлены без
ответа. Затем - начало "тайного издания" моих вещей, все
условия для плагиата. А клевета всё расширяется.
(Патетически): К кому же обращаться? Да к высшему органу
нашего Союза - к съезду! Разве это незаконно? (Марков и
Воронков вместе: вполне законно. Сартаков и Соболев дуются.)
Съезд был назначен на июнь 1966 года, я готовил письмо (вру,
ещё идеи не было). Но съезд, как известно присутствующим,
был перенесен на декабрь (кивают). Что же делать? Тогда я
решил обратиться непосредственно к Леониду Ильичу Брежневу.
Там я уже говорил и о положении писателя в нашем обществе и
как вовремя можно было остановить культ Сталина. И что ж? На
это письмо не было никакого ответа. (Они между собой быстро,
как сговорясь, как актёры в хорошо отрепетированной
массовке: "Леонид Ильич не получил... не получил Леонид
Ильич!.. Леонид Ильич конечно не получил!..") Я стал ждать
декабря, чтобы писать съезду. (Вру, уезжал в Укрывище,
дописывать "Архипелаг".) Но съезд опять перенесли - на май.
(Кивки.) Хорошо! Я стал ждать мая. Если б его ещё перенесли
- я ждал бы ещё. (Небось пожалели внутренне - отчего ещё
дальше не перенесли?)
Сартаков:
- Но зачем же четыреста экземпляров?! (Цифра от Би-Би-
Си.)
Я:
- Откуда это - четыреста? Двести пятьдесят. Вот именно
потому, что письма, посланные по одному, по два экземпляра,
легли под сукно, - я был вынужден послать сотни.
Они:
- Но это - непринятый образ действий!
Я:
- А тайно издавать роман при жизни автора - это
принятый?
Соболев (полканисто):
- Но где логика? Зачем посылать делегатам, если шлётся в
президиум?
Я:
- Мне важно было получить поддержку авторитетных
писателей. Я получил от ста и вполне удовлетворён.
Марков:
- Но зачем в какую-то "Литературную Грузию"?
Я:
- А почему же органу братской республики не знать о моём
письме?
Марков:
- Со всех мест нам присылают ваши письма. И не думайте,
что все - за вас, многие - решительно против.
Я:
- Так вот я и хочу открытого обсуждения.
Марков (жалостливо):
- Да, но если б это не стало известно нашим врагам (У
них для "сосуществования" нет и термина другого,все кругом -
враги!)
Я:
- Очень досадно. Но это - ваша вина, а не моя. Это
почему произошло? Потому что три недели вы на моё письмо не
отвечали! Зачем же потеряно столько времени? Я-то ждал, что
в первый же день съезда президиум меня вызовет, даст
возможность огласить письмо либо во всяком случае устроит
обсуждение.

Страницы: (394) :  <<  ... 117118119120121122123124125126127128129130131132 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Вот знак
На ладони твоей, юноша.
Долу глаза! Молись! Берегись! Враг
Бродит в полуночи.

Не спасет ни песен
Небесный дар, ни надменнейший вырез губ.
Тем ты и люб,
Что небесен.

Ах, запрокинута твоя голова,
Полузакрыты глаза -- что? -- пряча.
Ах, запрокинется твоя голова --
Иначе.

Голыми руками возьмут -- ретив! упрям! --
Криком твоим всю ночь будет край звонок!
Растреплют крылья твои по всем четырем ветрам,
Серафим! -- Орленок! --

17 марта 1916

* * *
Устилают -- мои -- сени
Пролетающих голубей -- тени.
Сколько было усыновлений!
Умилений!

Выхожу на крыльцо: веет,
Подымаю лицо: греет.
Но душа уже -- не -- млеет,
Не жалеет.

На ступеньке стою -- верхней,
Развеваются надо мной -- ветки.
Скоро купол на той церкви
Померкнет.

Облаками плывет Пасха,
Колоколами плывет Пасха...
В первый раз человек распят --
На Пасху.

22 марта 1916

* * *
В день Благовещенья
Руки раскрещены,
Цветок полит чахнущий,
Окна настежь распахнуты, --
Благовещенье, праздник мой!

В день Благовещенья
Подтверждаю торжественно:
Не надо мне ручных голубей, лебедей, орлят!
-- Летите, куда глаза глядят
В Благовещенье, праздник мой!

В день Благовещенья
Улыбаясь до вечера,
Распростившись с гостями пернатыми.
-- Ничего для себя не надо мне
В Благовещенье, праздник мой!

23 марта 1916

* * *
Канун Благовещенья.
Собор Благовещенский
Прекрасно светится.
Над главным куполом,
Под самым месяцем,
Звезда -- и вспомнился
Константинополь.

На серой паперти
Старухи выстроились
И просят милостыню
Голосами гнусными.

Большими бусами
Горят фонарики
Вкруг Божьей Матери...

Цветаева Марина Ивановна   
«Избранные стихотворения из книги Версты (1916)»