Бодался теленок с дубом

- А в_о_т т_а_к, - очень значительно и уверенно,
будто прислушавшись к верхней части стены, припечатывал
Твардовский. - Хрущёва сняли - умолчали, и прошло! А
покрупней было событие, чем письмо Солженицына.
Как вообще дошёл Воронков до этого кресла? почему он
вообще руководил шестью тысячами советских писателей? был ли
он первый классик среди них? Рассказывали мне, что когда-то
Фадеев выбрал себе в любовницы одну из секретарш СП, тем
самым она уже не могла вести простую техническую работу, и
на подхват взяли прислужистого Костю Воронкова. Оттуда он
вжился, въелся и поднялся. Но что же он писал? Шутили, что
главные его книги - адресные справочники СП. А впрочем
совсем недавно именно почему-то Воронкову (для того ль, чтоб
судьбу "Н. Мира" облегчить?), именно Твардовский доверил...
драматургическую редакцию "Тёркина". Уж какой там
безызвестный негр ту работу для Воронкова сделал - а стал
Воронков драматургом.
Проговорили часа полтора - но всё ж не дался склизкий
объёмистый Воронков в пухлые ручища Твардовского: манил и
заметал, а ничего не обещал и ничего не разрешил. Пошли мы с
A. T. переулками к Никитским воротам и дальше Тверским
бульваром к редакции. И за эти полчаса легкоморозных при
умеренном зимнем солнышке, поддерживая A. T. под руку и
особенно бережа его на переходах улиц, ему необычных,
заметил я, как в нём внутри прорабатывается, дорабатывается,
дозревает - и возвращается к нему исходное радостное
состояние, но уже не на мечте, а на собственной твёрдости.
Вошли в "Новый мир" - распорядился он созвать редакцию, а
мне сказал сдержанно-торжественно:
- Запускаем "Раковый" в набор! Сколько глав?
Договорились на восемь. A. T. "садился в трамвай, не
беря билета"!
О, сила безликого мнения! Развивая свою твёрдость
(заложенную, впрочем, и в фамилию его, и быть бы ему таким
всю жизнь!), не погнушался Твардовский пойти сам и в
типографию "Известий" и там дал понять какому-то начальнику,
что с "Корпусом" - не самоуправство, а есть такое мнение, и
надо поторопигься. И партийный начальник, не представляя же
дерзкого самоуправства в другом партийном начальнике, так
поторопился, что хоть и не в несколько ночных часов, как
набрался "Иван Денисович", но к исходу следующего дня
принесли в редакцию пачку гранок, и я, ещё не успевши
унырнуть в берлогу, тут же провёл и корректуру. (И тут же
выдержал яростную схватку с Твардовским: он до белых гневных
глаз запрещал мне давать впереди оглавление - и сама идея, и
шрифт, и возможное расположение - всё было ему
отвратительно: "Так никто не делает!", а я стоял на своём -
и хоть поссорься и разойдись, хоть рассыпь весь набор! Вот
так, на нескольких уровнях сразу, обитал Твардовский.

Страницы: (394) :  <<  ... 135136137138139140141142143144145146147148149150 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
То ли дело Европа?
Там тебе не вот эти хаты,
Которым, как глупым курам,
Головы нужно давно под топор...

З а м а р а ш к и н

Слушай, Чекистов!..
С каких это пор
Ты стал иностранец?
Я знаю, что ты еврей,
Фамилия твоя Лейбман,
И черт с тобой, что ты жил
За границей...
Все равно в Могилеве твой дом.

Ч е к и с т о в

Ха-ха!
Нет, Замарашкин!
Я гражданин из Веймара
И приехал сюда не как еврей,
А как обладающий даром
Укрощать дураков и зверей.
Я ругаюсь и буду упорно
Проклинать вас хоть тысячи лет,
Потому что...
Потому что хочу в уборную,
А уборных в России нет.
Странный и смешной вы народ!
Жили весь век свой нищими
И строили храмы божие...
Да я б их давным-давно
Перестроил в места отхожие.
Ха-ха!
Что скажешь, Замарашкин?
Ну?
Или тебе обидно,
Что ругают твою страну?
Бедный! Бедный Замарашкин...

З а м а р а ш к и н

Черт-те что ты городишь, Чекистов!

Ч е к и с т о в

Мне нравится околесина.
Видишь ли... я в жизни
Был бедней церковного мыша
И глодал вместо хлеба камни.
Но у меня была душа,
Которая хотела быть Гамлетом.
Глупая душа, Замарашкин!
Ха-ха!
А когда я немного подрос,
Я увидел...

Слышатся чьи-то шаги.

Тише... Помолчи, голубчик...
Кажется... кто-то... кажется...
Черт бы взял этого мерзавца Номаха
И всю эту банду повстанцев!
Я уверен, что нынче ночью
Ты заснешь, как плаха,
А он опять остановит поезд
И разграбит станцию...

Есенин Сергей Александрович   
«Страна негодяев»