Бодался теленок с дубом

(Ускользнуло, конечно, у Воронкова, обрезана была
дата, как при поспешном фотографировании, но много лет мне
будут поминать, что это - я.)
К марту у меня начались сильные головные боли, багровые
приливы - первый наступ давления, первое предупреждение о
старости. А только "Архипелаг" вытянуть - надо было ни на
час не разгибаться апрель и май. Лишь бы в эти два месяца
ничто не ворвалось, не помешало!... Я очень надеялся, что
вернутся силы в моём любимом Рождестве на Истье - от касания
с землёй, от солнышка, от зелени.
Первый в жизни свой клочок земли, сто метров своего
ручья, особая включённость во всю окружающую природу! Домик
почти каждый год затопляло, но я всегда спешил туда на
первый же спад прилива, ещё когда мокры были половицы и
близко к крыльцу подходил вечерами язык воды из овражка. При
холодных ночах вся вода утягивается в речку, оставляя на
пойменных склонах и на овражке - крыши бело-стеклистого
льда. Он висит хрупкий над пустотой, утром проваливается
большими кусками, будто кто идёт по нему. В тёплые ж ночи
воды в реке не менеет, она не отступает, а звучно,громко всю
ночь журчит. Да даже и днём не заглушают весеннюю реку
машины с шоссе, мудрый звук её журчания можно сидеть и
слушать часами, от часа к часу и выздоравливая. То сильно
крупно булькнет, то странно шарахнет (упала ветка,
застрявшая на иве от более высокой воды), и опять
многогласное ровное журчание. Матовое заоблачное солнышко
нежно отражается в бегучей воде. А потом начнёт на взгорках
подсыхать - и ласкаешь тёплую землю граблями, очищая от
жухлой травы для подрастающей зелёной. День по дню спадает
вода, и вот уже можно вилами расчищать бepeг oт нанесённого
хлама и дрома. И просто сидеть и безмысло грегься под
солнышком - на старом верстаке, на дубовой скамье. Paстyт на
моём участке ольхи, а рядом - берёзовый лес, и каждую весну
предстоит проверить примету: если ольха распускается раньше
берёзы - будет мокрое лето, если берёза раньше ольхи - сухое
(И каждый год правильно! А когда распустятся одновременно -
так и лето перемежное.)
Хорошо! Вот в такую же весну год назад здесь написана
главная часть этих очерков. А через месяц, когда совсем
потеплеет, озеленеет - тут будем печатать окончательный
"Архипелаг" - сделать рывок за май, пока дачников нет, не
так заметно.
Из Рязани в Рождество ехать через Москву. В Москве не
миновать зайти в "Н. Мир": "Здравствуйте, Александр
Трифонович!" Да что ж теперь "здравствуйте", отгорело давно,
что было, уже не тем голова занята. Почти уже три месяца,
как отослано письмо Федину, уже и "горьковские торжества"
были, и что же Федин? Целовался с Твардовским: "Благодарю,
благодарю, дорогой A. T.! У меня такая тяжесть на сердце.

Страницы: (394) :  <<  ... 137138139140141142143144145146147148149150151152 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
- Пожалуй, ты мог бы быть малость поточнее, - хмуро буркнул Нейл.
- Извольте, - отозвался Чарли. - До нее не меньше четверти мили и
никак не больше полумили, - уверенно заключил он.
Ветер свежел, под его порывами туман стал понемногу рассеиваться.
- Пристань вон там, - сказал Чарли, указывая в ту сторону, откуда дул
ветер.
Мы все трое стали напряженно вглядываться в туман, как вдруг
"Северный олень" с треском натолкнулся на что-то и остановился. Мы
бросились на нос и увидели, что наш бушприт запутался в такелаже какого-то
суденышка с короткой и толстой мачтой. Как оказалось, мы врезались в
стоявшую на якоре китайскую джонку.
Когда мы прибежали на нос, пятеро китайцев, словно потревоженные
пчелы, выползли из тесной каюты, протирая заспанные глаза.
Первым на палубе появился рослый, могучий человек, - мне сразу
бросились в глаза его щербатое лицо и желтый шелковый платок на голове.
Это был мой старый знакомый Желтый Платок, тот самый китаец, которого мы
год назад арестовали за незаконный лов креветок. Тогда он чуть не пустил
"Северного оленя" ко дну, да и сейчас мы едва не утонули из-за того, что
он грубо нарушил правила навигации.
- Послушай, ты, желторожая обезьяна, какого черта ты торчишь тут на
самом фарватере и не подаешь никаких сигналов? - возмущенно крикнул Чарли.
- Какого черта? - преспокойно отозвался Нейл. - А взгляните-ка
получше.
Мы поглядели туда, куда показывал Нейл, и увидели, что трюм джонки
почти полон только что выловленных креветок. А среди креветок было многое
множество крохотных рыбешек величиной от четверти дюйма. Желтый Платок
поднял свою сеть до начала прилива, снова забросил ее и под покровом
тумана нагло стоял на якоре, дожидаясь малой воды, чтобы поживиться еще
раз.
- Ну и ну! - Нейл почесал в затылке. - Сколько времени ловлю
браконьеров, чего только не перевидал, но чтобы нарушитель сам шел в руки,
такого еще не бывало. Послушай, Чарли, что нам теперь с ними делать?
- Отведем их на буксире в Сан-Рафаэль, вот и все, - сказал Чарли и
повернулся ко мне...

Джек Лондон (Jack London)   
«Рассказы рыбачьего патруля - Желтый платок»