Бодался теленок с дубом

Впрочем, это тоже всё годами позже я узнал и понял. А
тогда только чувствовал в Дементьеве врага. Я ещё не
понимал, что главное обсуждение "Матрёны" уже состоялось
между ними двумя, дома, втихую, что на этот раз второй Саша
уже одолел первого. Одолел редактора, но не мог заглушить
чувства в поэте. И Твардовский, обречённый отказать мне,
мучился и для того и кликал второго Сашу за стол ничего не
решающего обсуждения, чтоб тот помог разобраться в его
собственном смятении и объяснить мне, почему рассказ о
Матрёне ни в коем, ни в коем случае не может быть напечатан.
(Как будто я им это предлагал! Я принёс рассказ, чтоб только
откупиться от расспросов). Но ушёл Дементьев, не помог - и
досталось Твардовскому "обсуждать" самому - при трёх
молчащих сотрудниках редакции и моих редких слабых ответах.
Почти три часа длилось это обсуждение - монолог
Твардовского.
Это была сбивчивая, растерянная и сердечная речь.
(Сидевшая среди нас Берзер говорила мне потом, что за все
годы в "Новом мире" не помнила, не слышала Твардовского
таким.)
Он делал круг над рассказом и потом круг общих
рассуждений, и опять над рассказом, и опять - общих
рассуждений. Художник истинный, он не мог упрекнуть меня,
что здесь неправда. Но признать, что это и есть правда в
полноте, - подрывало его партийные, общественные убеждения.
Да не первый же раз, да сколько раз уже, конечно, он
переживал это разрушительное душевное столкновение, только
может быть не сходилось таким острым клином! Он и жил-то
единственным истоком: русской литературой - с тех первых
некрасовских стихов, заученных босоногим мальчишкой, и со
своего первого стихотворения, написанного в тринадцать лет.
Он предан был русской литературе, её святому подходу к
жизни. И хотелось ему быть только - как те, Пушкин и кто за
ним. Повторяя Есенина, он охотно бы умер от счастья,
сподобленный пушкинской судьбе. Но не тот был век, и всеми и
всюду была признана и в каждого внедрена, - а тем более в
главного редактора, - другая, более важная истина -
партийная. Направлять сегодня русскую литературу, помогать
ей он не мог бы без партийного билета. А партийный билет он
не мог носить неискренно. И, как воздух, нужно было ему,
чтоб эти две правды не раздваивались, а сливались. (Потому
вскоре он так полюбит и приблизит Лакшина, что тот сумеет
ладить между этими двумя правдами, сумеет пластично
переходить от одной к другой, не выявляя трещины.) Всякую
рукопись полюбив сперва чувством первым, Твардовский
непременно должен был провести её через второе чувство и
лишь тогда печатать - как произведение советское.
Мы все сидели неподвижно, а он вставал и использовал
простор позади своего стула, похаживал два-три шага туда-
сюда.

Страницы: (394) :  <<  ... 14151617181920212223242526272829 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

.....
СТУДЕНТ. Не нервничайте. Мое счастье, может быть, тоже зависит от этого
вот гвоздя. А почему вы думаете, что ваше счастье лучше моего? (Сапожнику.)
Скажите, патриарх, сколько вам лет? Вы, наверно, успели уже заметить, что
взаимоотношение полов состоит из предрассудков и заблуждений. Оттого, что
какой-то болван тысячелетие назад взял манеру бренчать под окнами капризной
особы на гитаре, прикладывать руку к сердцу и прочее, я должен сейчас
уступать во всем каждой женщине. И, заметьте, женщины уже не ждут проявления
чуткости, томно закатив глаза, а требуют, кричат и грозят судом. Не уступите
в автобусе места - и вас назовут невежей, хамом и кем угодно. (Смотрит на
часы.) Вот, скажем, вы. Вы пристаете ко мне с нелепым требованием: "Уступите
мне свое счастье!" С какой стати! Я не могу, не имею возможности быть чутким
и нежным со всеми девушками, починяющими обувь у частников. Не нервничайте.
Вас ждет феодал с гитарой. Вы, я полагаю, понравитесь ему и без каблука.
Спешите - вейте из него веревки, гните в бараний рог. Но при чем здесь я?
ДЕВУШКА (сапожнику). Прибейте этому молодому человеку язык.
СТУДЕНТ. Вам нечем будет за это заплатить. (Смотрит на часы.)
Поторопитесь, патриарх! Осталась минута!
САПОЖНИК. Дети, разве можно заходить так далеко с самого начала?
ДЕВУШКА. Для таких нахалов не бывает начала.
СТУДЕНТ. Вы хамеете на глазах...
ДЕВУШКА (вспыхивая). Нет, это вы - хам! (Сапожнику.) Сколько минут
ходьбы до памятника Крылову?
СТУДЕНТ (с ужасом). Крылову?
САПОЖНИК. Пять, не больше.
ДЕВУШКА (смотрит на часы). Опоздала! (Всхлипывая). Вы... Вы самый
наглый хам...
СТУДЕНТ (бледнея). Вы... Вы - Лиля?..
ДЕВУШКА (нервно). Что! Так это вы... Ха-ха-ха! Чудесно! Ха-ха-ха!...
Прощайте! Не смейте звонить. (Быстро уходит.)
САПОЖНИК. В чем дело? Обувайся, беги за ней...
СТУДЕНТ (бормочет). Девушка с нежным голосом! Гордая любовь... Первая
встреча...
САПОЖНИК (краснея от любопытства). В чем дело?
СТУДЕНТ (кричит). В чем дело! В чем дело! Дело в том что свидание
состоялось...

Вампилов Александр Валентинович   
«Свидание»