Бодался теленок с дубом

Мы - готовили фотокопии недостающих на Западе
моих вещей, ещё много было прорех, и пользуясь каналом, о
котором когда-нибудь, - благополучно отправили всё на Запад,
создали недосягаемый для врага Сейф. Это была крупнейшая
победа, определяющая всё, что случится потом. ("Архипелаг"
пришлось сдублировать, послать вторично. Та рискованная
Троицкая отправка расплылась потом в несовершенстве, я
перестал быть её полным хозяином и мне надо было снабдить
адвоката независимым экземпляром. Об этом тоже когда-
нибудь.) Только с этого момента - с июня 1971 года, я
действительно был готов и к боям и к гибели.
Нет, даже ещё не с этого. Моё главное завещание
(невозможное к предъявлению в советскую нотариальную
контору) было отправлено д-ру Хеебу в 71-м году, но - не
заверенным. Лишь в феврале 72-го приехавший в Москву Генрих
Бёлль своей несомненной подписью скрепил каждый лист, - и
вот только отправив на Запад это завещание, я мог быть
спокоен, что будущая судьба моих книг - в руках моих
вернейших друзей.
Завещание начиналось с программы для отдельной
публикации:
"...Настоящее завещание вступает в силу в одном из трёх
случаев:
- либо моей явной смерти;
- либо моего бесследного (сроком в две недели)
исчезновения с глаз русской общественности;
- либо заключения меня в тюрьму, психбольницу, лагерь,
ссылку в СССР.
В любом из этих случаев мой адвокат г. Ф. Хееб публикует
моё завещание одновременно в нескольких видных газетах мира.
Этой публикацией завещание вводится в силу. Никакое в этом
случае моё письменное или устное возражение из тюрьмы или
иного состояния неволи не отменяет, не изменяет в данном
завещании ни пункта, ни слова. Некоторые скрытые подробности
завещания и личные имена получателей, устроителей,
распорядителей оглашаются моим адвокатом лишь после того
долгожданного дня, когда на моей родине наступят
элементарные политические свободы, названным лицам не будет
грозить опасность от разглашения и откроется ненаказуемая
легальная возможность это завещание исполнять..."
И дальше - распределение фонда Общественного
использования (я называл не цифры - цели, в которых хотел бы
участвовать, надеясь, что они привлекут и других желателей
помочь, и таким образом будут восполнены недостающие суммы).
Такая публикация сама по себе представляла сильный
отдельный удар.
Долго это, долго: подготовить к бою корпуса, снабдить до
последнего патрона и вывести на исходные позиции.
А враги - вели подкопы свои, о которых мы, естественно,
не знали. В Западной Германии и в Англии в 71-м году
готовились пиратские издания "Августа" с целью подорвать
права моего адвоката и с этой стороны разрушить возможное
моё печатание на Западе.

Страницы: (394) :  <<  ... 219220221222223224225226227228229230231232233234 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...

Дон Ариас

Ты вот что сделай, Дои Диего:
Отправься в тот ближайший дом
И расскажи там об Инфанте.
А впрочем... Оба мы пойдем
И отнесем туда Инфанта,
Он там спокойно отдохнет.

Дон Диего

Отлично.

Дон Ариас

Лишь бы жил Энрике,
Все остальное не в зачет.
(Уносят Инфанта.)


СЦЕНА 3-я
Зала в загородном доме Дона Гутиерре.
Донья Менсия, Хасинта.

Донья Менсия

Я с башни видела их ясно;
Лиц различить я не могла,
Но ясно видела, Хасинта,
Что там беда произошла.

Хасинта

А что?

Донья Менсия

Идут сюда толпою.

Хасинта

Как, все они идут сюда?


СЦЕНА 4-я
Дон Ариас и Дон Диего, они несут на руках Инфанта
и усаживают его в кресло. - Донья Менсия, Хасинта.

Дон Диего

Кровь короля настолько ценят
Во всех домах у благородных,
Что в этот дом без приглашенья
Теперь дерзаем мы войти...

Бальмонт Константин Дмитриевич   
«Переводы Кальдерона. Врач своей чести»