Бодался теленок с дубом

Он признаётся, сдаёт. Но
96-го не уничтожает - ведь велено хранить, и ещё долгая
переписка с оказиями, мы знаем о визите ГБ, возможен
повторный и захватят "96-й", сжигайте скорей! ответа долго
нет! пока наконец сжигается.
Другой раз грянуло: "Телёнок" - вот этот самый опять,
который вы держите сейчас в руках, "Телёнок" - ходит по
Москве! Ошеломительно! Ведь тут - всё нараспашку, всё
названо открыто, опаснее этого - что же ещё? Хранили, таили
- как вырвалось? где? через кого? почему? Начинаем
следствие, проверяем наши экземпляры, надо ехать за город и
физически проверить, что на месте, что не двигались, что не
могли перефотографировать. Подозрение, недоверие, всё в
суматохе и переполохе.
И - поиск с другого конца: кто слышал, что читали? кому
рассказали, что кто-то читал? и кто же - читал сам? как
выглядел экземпляр? на чьей квартире читали? их адрес, их
телефон? (Не обойтись без называний по телефонам голосами
взволнованными, уже на Лубянке, наверно, заметили, вперебой
нам пометёт и их погоня сейчас!) На ту квартиру! Колитесь
честно, лучше передо мной, чем ждать, пока прикатит ГБ.
Колятся, называют. И - машинописный отпечаток кладут передо
мной. Экземпляр - не наш! (наши честно на месте оказались).
Не наш - значит, новая перепечатка! Ещё четыре-пять таких?
Не наш - и не фотокопия нашего. Но спечатан - точно с
нашего, и даже рукописно внесены мои последнейшие поправки.
Значит - воровали мне вослед, копировали из-под руки, кто-то
самый близкий, тайный, кто же? Звонить тому человеку, кто
приносил. Нет дома. Сидим и ждём, меньше мельканья. Через
несколько часов - приходит тот человек, и смущенно называет
источник. Из самых доверенных! Дали ей - только прочесть.
Она - тайком перепечатала (для истории? для сохранности?
просто маниакально?). И дала прочесть - одному ему (он -
близкий). А он принес - этим, в благодарность за какой-то
должок. А эти - позвали на радостях ближайшую подругу. А та
взахлёб по телефону поделилась со своей подругой. И на этом
четвёртом колене - схвачено нами! передали - нам! Велика
Москва, а пути по ней - короткие. Звоним и виновнице.
Встречаемся и с ней. Признанья, рыданья. Впредь отсечена.
Конфискую добычу. За эти часы есть признаки: гебисты
взволновались, засновали гебистские легковые по четыре
молодчика в тёмном нутре. Облизнитесь, товарищи! Опоздали на
полчасика! (Так и не знают: о чём был переполох? что мы
искали? что они упустили?)
А в декабре 69-го - очень похожий случай с "Прусскими
ночами". Так же вот слух по Москве: ходят! невозможно, но -
ходят! Так же бросился по квартирам, по следам, так же
поймал копию: тоже - не наша! но - точно с нашей! Украдено!
близким! кем? Находятся и следы: мой приятель держал
несколько дней, дал почитать.

Страницы: (394) :  <<  ... 222223224225226227228229230231232233234235236237 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Этот маневр
сперва обескуражил нас, ибо мы не могли надеяться догнать их на веслах в
своей большой, тяжело нагруженной лодке. И вдруг на помощь пришел наш
пленник. Его черные глаза засверкали, лицо загорелось от сдержанного
волнения, когда он опустил выдвижной киль и, одним прыжком очутившись на
носу, поставил парус.
- Не зря говорят, что греки не любят итальянцев, - смеясь, заметил
Чарли и бросился на корму к румпелю.
Никогда прежде я не видел, чтобы один человек так страстно желал
поймать другого, как наш пленник во время этой погони. Он был так
возбужден, что его глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит, а ноздри
неестественно трепетали и раздувались. Чарли правил рулем, а он - парусом;
и, хотя Чарли был скор и проворен, как кошка, грек с трудом сдерживал свое
нетерпение.
Итальянцы были отрезаны от берега - их отделяла, самое меньшее,
добрая миля пути. Если бы они попытались держать прямо к берегу, то мы,
идя за ними при боковом ветре, догнали бы их прежде, чем они прошли
восьмую часть этого расстояния. Нет, они были слишком благоразумны, чтобы
сделать такую попытку, и продолжали энергично грести против ветра вдоль
правого борта большого судна под названием "Ланкаширская королева". За
кораблем в сторону противоположного берега тянулась открытая полоса воды
шириною в добрых две мили. Идти туда они тоже не осмеливались, ибо мы
неминуемо догнали бы их. Так что, когда они достигли носа "Ланкаширской
королевы", им не оставалось ничего другого, как обогнуть его и направиться
вдоль левого борта к корме, идя, таким образом, по ветру и оставляя
преимущество за нами.
Мы в своем баркасе, держа круто к ветру, легли на другой галс и
срезали нос кораблю. Чарли переложил руль под ветер, и мы пошли по левому
борту "Королевы"; грек, ухмыляясь от удовольствия, потравил шкот.
Итальянцы уже успели пройти половину длины корабля, но крепкий попутный
бриз гнал нас куда быстрее, чем они могли двигаться на веслах. Мы
подходили все ближе и ближе, и я, перейдя на нос, уже приготовился было
зацепить ялик, как вдруг он нырнул под широкую корму "Ланкаширской
королевы"...

Джек Лондон (Jack London)   
«Рассказы рыбачьего патруля - Осада Ланкаширской королевы»