Бодался теленок с дубом

Сперва: определить
список гостей - так, чтобы не пригласить никого
сомнительного (по своему общественному поведению), и не
пропустить никого достойного (по своему художественному или
научному весу) - и вместе с тем, чтобы гости были реальные,
кто не струсит, а придёт. Затем надо было таить
пригласительные билеты - до дня, когда Гиров объявил дату
церемонии, и теперь этих гостей объехать или обослать
приглашениями - кроме формальных ещё и мотивировочными
письмами, которые побудили бы человека предпочесть
общественный акт неизбежному будущему утеснению от
начальства. Число согласившихся писателей, режиссёров и
артистов удивило меня: какая ж ещё сохранялась в людях доля
бесстрашия, желания разогнуться или стыда быть вечным рабом!
А неприятности могли быть для всех самые серьёзные, но
правительство освободило и приглашённых и себя от лишних
волнений. Конечно, были и отречения - характерные, щемящие:
людей с мировым именем, кому не грозило ничто.
В подготовку церемонии входил и выбор воскресного дня,
чтоб никого не задержали на работе, и дневного часа - чтобы
госбезопасность, милиция, дружинники не могли бы в темноте
скрыто преградить путь: днём такие действия доступны
фотографированию. Надо было найти и таких бесстрашных людей,
кто, открывая двери, охранял бы их от врыва бесчинствующих
гебистов. Предусмотреть и такие вмешательства, как
отключение электричества, непрерывный телефонный звонок или
камни в окно - бандитские методы последние годы становятся в
ГБ всё более излюбленными.
Ото всех этих хлопот избавило нас правительство.
В виде юмора я посылал приглашение министру культуры
Фурцевой и двум советским корреспондентам - газет, которые
до сих пор не нападали на меня: "Сельской жизни" и "Труда".
"Сельская жизнь" и прислала на несосостоявшуюся церемонию
единственного гостя-гебиста, проверить, не собрался ли всё-
таки кто. А "Труд", орган известного ортодокса Шелепина,
поспешил исправить свой гнилой нейтрализм и в эти самые дни
успел выступить против меня.
Но то было - из последних судорог их проигранной
кампании: потеряв голову, опозорясь с нобелевской
церемонией, власти прекратили публичную травлю и в который
раз по несчастности стекшихся против них обстоятельств
оставили меня на родине и на свободе.
И так была бы исчерпана полуторагодичная Nobeliana, если
б не осталось главное в ней - уже готовая лекция. Чтоб она
попала в годовой нобелевский сборник, надо было побыстрей
доставить её в Швецию. С трудом, но удалось это сделать
(разумеется, снова тайно, с большим риском). К началу июня
она должна была появиться. Я всё ещё ждал взрыва, в
оставшееся время поехал в Тамбовскую область - глотнуть и
её, быть может, в последний раз.

Страницы: (394) :  <<  ... 228229230231232233234235236237238239240241242243 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

.....

Бёрнс Роберт (Burns Robert)   
«Я в Хайлэнде сердцем, я мыслями там...»