Бодался теленок с дубом

Но ни в июне, ни в июле того изнурительно-жаркого лета
лекция не появилась. Неужели ж настолько прошла
незамеченной? Лишь в августе я узнал, что летом была в
отпуску многая шведская промышленность, в том числе и
типографские рабочие. Годовой сборник опубликовался лишь в
конце августа.
Пресса была довольно шумная, больше недели. Но две
неожиданности меня постигли, показывая неполноту моих
предвидений: лекция не вызвала ни шевеления уха у наших, ни
- какого-либо общественного сдвига, осознания на Западе.
Кажется, я очень много сказал, я даже всё главное сказал
- и проглотили? А: лекция была хоть и прозрачна, но всё же -
в выражениях общих, без единого имени собственного. И там,
и здесь предпочли не понять. Нобелиана - кончилась, а взрыв,
а главный бой - всё отлагался и отлагался.


ВСТРЕЧНЫЙ БОЙ

Встречным боем называется в тактике такой вид боя, в
отличие от наступательного и оборонительного, когда обе
стороны назначают наступление или находятся в походе, не
зная о замыслах друг друга, - и сталкиваются внезапно. Такой
вид неспланированного боя считается самым сложным: он
требует от военачальников наибольшей быстроты, находчивости,
решительности и обладания резервами.
Такой бой и произошёл на советской общественной арене в
конце августа-сентябре 1973 года - до той степени
непредвиденный, что не только противники не ведали друг о
друге, но даже на одной стороне "колонны" (Сахаров и я)
ничего не знали о движениях и планах друг друга.
Хотя протяжённые в предыдущей главе 1971 и 72 годы уж не
такие были у меня спокойные, но и не такие сотрясательные,
то ли я притерпелся. У меня всё время было сознание, что я
скрылся, замер, пережидаю, выигрываю время для "Р-17", а
современность как будто перестаю различать в резком фокусе.
И всякий раз, отказываясь от вмешательства, я даже не мог
никому, тем более деятелям "демократического движения"
(очень лёгким на распространение сведений) объяснять, почему
ж я именно молчу, почему так устраняюсь, хотя как будто мне
"ничего не будет", если вмешаюсь. Да при дремлющем роке и
само житьё у Ростроповича в блаженных условиях, каких у меня
никогда в жизни не было (тишина, загородный воздух и
городской комфорт), тоже размагничивало волю. Не взорвался
на письме министру ГБ, не взорвался на письме Патриарху, не
взорвался на нобелевской лекции - и сиди, пиши. Тем более,
так труден оказался II-й Узел, и переход к III-му не обещал
облегчения. И ту развязку, что передо мной неизбежно висела
всегда - я откладывал. И даже когда в конце 72-го года я
окончательно назначил появление "Архипелага" на май 75-го,
мне это казалось - жертвой, добровольным ускорением событий.
Житьё у Ростроповича подтачивалось постепенно.

Страницы: (394) :  <<  ... 229230231232233234235236237238239240241242243244 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Теперь между каменными плитами дорожек пробивались усики дикой петрушки и водосбора. Колодец среди двора зарос папоротником. Запущенные розы одичали; их длинные спутанные ветки тянулись по всем дорожкам. Среди букса алели большие красные маки. Высокие побеги наперстянки склонялись над травой, а бесплодные виноградные лозы, покачиваясь, свисали с ветвей боярышника, уныло кивавшего своей покрытой листьями верхушкой.
   В одном углу сада поднималась ветвистая магнолия с темной листвой, окропленной там и сям брызгами молочно-белых цветов. У ствола магнолии стояла грубая деревянная скамья. Монтанелли опустился на нее.
   Артур изучал философию в университете. В тот день ему встретилось трудное место в книге, и он обратился за разъяснением к padre. Он не учился в семинарии, но Монтанелли был для него подлинной энциклопедией.
   - Ну, пожалуй, я пойду, - сказал Артур, когда непонятные строки были разъяснены. - Впрочем, может быть, я вам нужен?
   - Нет, на сегодня я работу закончил, но мне бы хотелось, чтобы ты немного побыл со мной, если у тебя есть время.
   - Конечно, есть!
   Артур прислонился к стволу дерева и посмотрел сквозь темную листву на первые звезды, слабо мерцающие в глубине спокойного неба. Свои мечтательные, полные тайны синие глаза, окаймленные черными ресницами, он унаследовал от матери, уроженки Корнуэлла(*7). Монтанелли отвернулся, чтобы не видеть их.
   - Какой у тебя утомленный вид, carino, - проговорил он.
   - Что поделаешь...
   В голосе Артура слышалась усталость, и Монтанелли сейчас же заметил это.
   - Напрасно ты спешил приступать к занятиям. Болезнь матери, бессонные ночи - все это изнурило тебя. Мне следовало настоять, чтобы ты хорошенько отдохнул перед отъездом из Ливорно(*8)...

Войнич Этель Лилиан (Ethel Lilian Voynich)   
«Овод»