Бодался теленок с дубом

И подчинись я этому благоразумию раз,
два, десять - я б не написал ничего сравнимого с тем, что
мне удалось. Но я писал на каменной кладке, в многолюдных
бараках, без карандаша на пересылках, умирая от рака, в
ссыльной избёнке после двух школьных смен, я писал, не зная
перерывов на опасность, на помехи и на отдых, - и только
поэтому в 55 лет у меня остаётся невыполненной всего лишь 20
-летняя работа, остальное - успел.
Я знаю за собой большую инерционность: когда глубоко
войду в работу, меня трудно взволновать или оторвать любой
сенсацией. Но и в самом глубоком течении работы не бываешь
совсем защищён от современности: она ежедневно вливается
через радио (западное, конечно, но тем смекается и вся наша
обстановка), а ещё какими-то смутными веяниями, которые
нельзя истолковать, назвать, а - чувствуются. Эти струйки
овевают душу, переплетаются с работой, не мешая ей (они - не
посторонние ей, как посторонни бытовые помехи вокруг),
создают атмосферу жизни - спокойную, или тревожную, или
победную. А порой эти веяния начинают наслаиваться до
толщины какого-то решения, угадки почему-то (иногда - ясно
почему, иногда - нет) пришло время действовать!
Я не могу объяснить этого причинно, тут не всегда и
различишь желание от предчувствия, но чутьё такое появлялось
у меня не раз и - правильно.
Так и в это лето. Независимо от неудач и угроз,
oбcтyпивших нас, своей чередою у меня: как Запад сотряхнуть,
что собственных дел вести не могут: кто послабей, вокруг тех
бушуют непримиримо, а тиранам каменным - всё проигрывают,
всё сдают. ("Мир и насилие") И ещё почему-то, толчком
родившееся, никогда прежде не задуманное - "Письмо вождям".
И так сильно это письмо вдруг потащило меня, лавиной
посыпались соображения и выражения, что я на два дня в
начале августа должен был прекратить основную работу, и дать
этому потоку излиться, записать, сгруппировать по разделам.
Все эти статьи легко и быстро писались потому, что это
была как бы уборка урожая - использование накопленных
текущих и беглых заготовок, естественное распрямление.
Среди таких веяний попадаются иногда и реальные события,
мы не всегда успеваем их истолковать. Ощущался душный
провальный надир* в общественной жизни: новые аресты, другим
- угрозы, и тут же - отрешённые отъезды за границу. Приезжал
Синявский прощаться (одновременно - и знакомиться) и тоской
обдало, что всё меньше остаётся людей, желающих потянуть наш
русский жребий, куда б ни вытянул он. Расчёт властей на
"сброс пара" посредством третьей эмиграции вполне
оправдывался (хорош бы я был, оказавшись в ней, хотя б и с
нобелевскими знаками в руках...): в стране всё меньше
оставалось голосов, способных протестовать.

Страницы: (394) :  <<  ... 234235236237238239240241242243244245246247248249 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

.....
Крап. Прежде всего вы старшина верфи консула Берника. Прежде всего вы
должны выполнять свои обязательства по отношению к обществу, именуемому
"Фирма Берника", потому что оно всех нас кормит. Вот что хотел сказать вам
консул.
Эунэ. Консул не сказал бы мне этого так, господин управляющий, но я
понимаю, кому обязан этим. Это все проклятый американец, который чинится у
нас в доке. Этот народ хочет, чтобы у нас работа шла, как там, у них, а
это...
Крап. Да, да, да; некогда мне пускаться в рассуждения. Теперь вы знаете
взгляд консула - и кончено. Можете вернуться на верфь; вероятно, вы там
нужны; я сам скоро туда спущусь. Прошу извинения у дам. (Кланяется и уходит
через сад.)

Эунэ тихо уходит направо. Рерлун, продолжавший читать во время
предыдущего разговора, который велся вполголоса, теперь сразу же заканчивает
чтение и захлопывает книжку.

Рерлун. Итак, любезные мои слушательницы, вот и конец.
Фру Руммель: Ах, какой поучительный рассказ!
Фру Xолт. И какой высоконравственный!
Бетти. Подобная книга заставляет призадуматься.
Рерлун. О да. Она представляет благодетельный контраст с тем, что нам,
к сожалению, ежедневно преподносят в газетах и журналах. Что, в сущности,
кроется под этой мишурой и показной роскошью, которыми щеголяют крупные
общественные центры? Пустота и гниль, если можно так выразиться. Никаких
прочных нравствен-(*277)ных устоев!.. Одним словом, эти крупные современные
центры не что иное, как гробы повапленные.
Фру Холт. Да, это истинная правда.
Фру Руммель. Да вот взять хоть бы экипаж американского судна, которое
теперь стоит у нас...
Рерлун. Ну, о таком отребье человечества я и говорить не буду. Но даже
в высших кругах - что там творится? Везде сомнение, брожение, душевная
смута, расшатанность всех основ. А как там подорвана семейная жизнь! Какое
наглое стремление подкопаться под самые святые истины!
Дина (не поднимая глаз от работы). Но разве там не совершаются и
великие дела?
Рерлун...

Ибсен Генрик Юхан (Ibsen Henrik Johan)   
«Cтолпы общества»