Бодался теленок с дубом

Этот закон и
нарушил Андрей Дмитриевич, со сбоем то выполнял его, то
нарушал, и обидней всего, что нарушал не по убеждениям своим
(уйти от ответственности, пренебречь русскою судьбой -
такого движения не было в нём ни минуты!) - нарушал, уступая
воле близких, уступая чужим замыслам.
Давние, многомесячные усилия Сахарова в поддержку
эмиграции из СССР, именно эмиграции, едва ль не
предпочтительнее перед всеми остальными проблемами, были
навеяны в значительной мере тою же волей и тем же замыслом.
И такой же вывих, мало замеченный наблюдателями боя, а по
сути - сломивший наш бой, лишивший нас главного успеха, А.
Д. допустил в середине сентября - через день-два после
снятия глушения, когда мы почти по инерции катились вперёд.
Группа около 90 евреев написала письмо американскому
конгрессу с просьбой, как всегда, о своём: чтоб конгресс не
давал торгового благоприятствования СССР, пока не разрешат
еврейской эмиграции. Чужие этой стране и желающие только
вырваться, эти девяносто могли и не думать об остальном ходе
дел. Но для придания веса своему посланию они пришли к
Сахарову и просили его от своего имени подписать такой же
текст отдельно, была уже традиция, что к Сахарову с этим
можно идти и он не откажет. И действительно, по традиции и
по наклону к этой проблеме, Сахаров подписал им - через 2-3
дня после поправки Вильбора Милза! - не подумав, что он
ломает фронт, сдаёт уже взятые позиции, сужает поправку
Милза до поправки Джексона, всеобщие права человека меняет
на свободу одной лишь эмиграции. И письмо 90 евреев было тут
же обронено, не замечено, а письмо Сахарова "Вашингтон Пост"
набрала 18.9 крупными буквами. И конгресс - возвратился к
поправке Джексона... Если мы просим только об эмиграции -
почему ж американскому сенату надо заботиться о большем?..
Этот перелом в ходе боя, это колебание соседней колонны
прошло незамеченным для тех, кто не жил в ритме и смысле
событий. Но меня - обожгло. 16.9 из загорода я написал А. Д.
об этом письмо - и то был второй и последний контакт наших
колонн во встречном бою.
В ноябре Сахаров днями просиживал в тюремной приёмной,
пока допрашивали жену, и 29.11 мы услышали по радио:
"Сахаров подал заявление на поездку в Принстон". И "Дэйли
Мэйл" выразила общее чувство: "Казалось чудом сопротивление
малой группы лиц тоталитарному государству. Грустно
сознавать, что чудо не произошло. Тирания снова одержала
победу".
И неужели же свойство всякого чуда - что оно должно
оборваться?..
А со снятием глушения в Москве даже многие школьники
стали приникать к радиоприёмникам, следить за волнами нашего
боя. В какой-то школе восьмиклассник остановил учительницу
истории: "Если вы так говорите о Сахарове (по-газетному), то
ничему полезному мы у вас научиться не можем".

Страницы: (394) :  <<  ... 259260261262263264265266267268269270271272273274 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...

Марта

Клянусь вам, редко видел свет,
Чтоб можно было с юных лет
В такую святость облачиться!
Про вас весь город говорит,
Как о затворнице прекрасной,
Чей строгий дух и разум ясный
Над всеми прочими царит.
Вам скажет каждый человек,
Что мир чрез вас преобразился,
Что Рим Валенсией затмился
И золотой вернулся век;
Что в вас одной заключена
Вся прелесть, вся краса, земная,
Что красота и жизнь такая
Одним лишь ангелам дана.
Никто из молодых людей
На вас поднять не смеет взгляда;
Святая жизнь для вас ограда
От легкомысленных затей.

Леонарда

Все будет, Марта, милый друг,
Как порешит господь, не так ли?
Мирская слава - вспышка пакли:
Пылает миг - и гаснет вдруг.
Я не хочу греметь в веках,
Былую доблесть воскрешая,
Как Артемисия, вкушая
Уже похолодевший прах,
Иль уподобиться другим,
Той, что надменно умирала,
Но посмотреть не пожелала,
Как чудище вступает в Рим;
Иль той жене, что очертила
Тень мужа углем на стене
И после с мертвым наравне
Ее благоговейно чтила.
Я жажду только одного,
Меня влечет одно призванье -
Нести достойно вдовье званье;
И мне не надо никого...

Вега Карпио, Лопе Феликс де (Vega Carpio, Lope Felix de)   
«Валенсианская вдова»