Бодался теленок с дубом

Уж сколько шагов за эти годы я делал, и каждый
казался отчаянным, и каждый оставался без последствий от
правительства - изумляла слабость, неупругость той стены или
той непомерной дубины, незаслуженно названной дубом, лишь
вподгон к пословице. Столько раз проходило - отчего б ещё
раз не пройти?..
Через час опалило мне руку из газового котла, пришлось с
ожогом ехать в Москву, я подумал: символ? А ощущался со
всеми близкими - праздник, так и провели вечер. И какое ж
освобождение: скрывался, таился, нёс - донёс!
С плеч - да на место камушек неподъёмный, окаменелая
наша слеза. Даже держать не смели дома, а сейчас - кому не
лень, друзья, приходите читайте!
Много лет я так понимал: напечатать "Архипелаг" -
заплатить жизнью. Не отрубить за него голову - не могут они:
перестанут быть сами собой, не выстоит их держава. Чтобы
голову сохранить, надо прежде уехать на Запад. А если здесь
- то естественно, человечески, оттягиваешь: вот ещё бы I-й
Узел написать, вот ещё бы II-й, а и до IV-гo бы хорошо,
когда уже Ленин приедет в Петроград, и историко-военный
роман взорвётся в революционный, и уж заодно под брёвнами
горящими погибать. А пока между делом ещё проверять,
доводить старые редакции прежних вещей, а пока между делом и
"Телёнка" бы дочертить. (Только потому и довёл его, что
вовремя спохватывал Первое-Второе-Третье Дополнения; не
написал бы в срок - нипочём бы сегодня, когда уж оборвалась
вся эта напряжка подполья, и зашвырнуло меня в изменённую
жизнь, под окном моего горного домика - солнечная чаша
швейцарских гор, и рукописи уже не стерегутся, и под
потолками говорится в открытую. Другая жизнь.) Так и
откладывался "Архипелаг" - от января 70-го года, своего
первого срока, и всё дальше, и в май 75-го, уже срок совсем
окончательный, - как вот прорвало на Рождество 73-го.
И как же явственно, кто видеть умеет: до чего они
ослабели! Городили конвенцию - хлипкую загородочку против
разнёсшегося быка, конвенцией думали остановить "Архипелаг".
Ещё 23 декабря начальник вертухайского ВААПа Панкин грозил:
"сделка будет признана недействительной... а также иная
ответственность" по законодательству, - да кто же кошачьего
расцарапа боится, когда шашки рассвистались наотмашь!
Заявление ВААП перед самым "Архипелагом" могло выражать
такое решение, что нашим легче задушить за границей
несколько издательств, чем з_д_е_с_ь меня самого. Но и это
был ложный расчёт: не сделка была "Архипелаг". Они могли
останавливать любой роман, хотя бы мой "Октябрь 16-го", и их
претензии ещё давали бы юристам пищу подумать - обосновано?
не обосновано? Но душить "Архипелаг" юридическими волосяными
петлями выражало слишком явную беспомощность. Американские
издатели поспешили заявить, даже просить: они очень хотят,
чтобы советские власти померялись силами, затеяли бы
судебный процесс.

Страницы: (394) :  <<  ... 262263264265266267268269270271272273274275276277 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... N 4772 или 4773, не помним точно, и озаглавленную: "Воспоминания
графа де Ла Фер о некоторых событиях, происшедших во Франции к концу
царствования короля Людовика XIII и в начале царствования короля Людовика
XIV".
Можно представить себе, как велика была наша радость, когда,
перелистывая эту рукопись, нашу последнюю надежду, мы обнаружили на
двадцатой странице имя Атоса, на двадцать седьмой - имя Портоса, а на
тридцать первой - имя Арамиса.
Находка совершенно неизвестной рукописи в такую эпоху, когда
историческая наука достигла столь высокой степени развития, показалась нам
чудом. Мы поспешили испросить разрешение напечатать ее, чтобы явиться
когда-нибудь с чужим багажом в Академию Надписей и Изящной Словесности, если
нам не удастся - что весьма вероятно - быть принятыми во Французскую
академию со своим собственным.
Такое разрешение, считаем своим долгом сказать это, было нам любезно
дано, что мы и отмечаем здесь, дабы гласно уличить во лжи недоброжелателей,
утверждающих, будто правительство, при котором мы живем, не очень-то
расположено к литераторам.
Мы предлагаем сейчас вниманию наших читателей первую часть этой
драгоценной рукописи, восстановив подобающее ей заглавие, и обязуемся, если
эта первая часть будет иметь тот успех, которого она заслуживает и в котором
мы не сомневаемся, немедленно опубликовать и вторую.
А пока что, так как восприемник является вторым отцом, мы приглашаем
читателя видеть в нас, а не в графе де Ла Фер источник своего удовольствия
или скуки.
Итак, мы переходим к нашему повествованию.


* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *




I. ТРИ ДАРА Г-НА Д'АРТАНЬЯНА-ОТЦА

В первый понедельник апреля 1625 года все население городка Мента, где
некогда родился автор "Романа о розе" (*6), казалось взволнованным так,
словно гугеноты (*7) собирались превратить его во вторую Ла-Рошель (*8)...

Дюма Александр (Alexandre Dumas)   
«Три мушкетера»