Бодался теленок с дубом

Но, может
быть, я от тюремной техники отстал, отчего б теперь и не
делать дезинфекции? На полушубок показываю - "Это же не
прожаривается!" - "Понимаем, не прожарим". Удивило это меня,
но приписал новизне обычаев. Взамен того - грубая-прегрубая
майка, остьями колет бока, это нормально. И чёрная курточка,
тюремно-богаделенная, по охотке не купишь. Но поверх
костюм, настоящий, там хороший-нехороший, я в них никогда не
разбирался, и полуботинки (без шнурков) - так наверно, так
теперь одевают? у нас на шарашке тоже ведь маскарад бывал, в
костюмы одевали. Через час-другой всё моё вернут. Пошли.
Спереди, сзади по вертухаю, с прищёлкиванием, коридоры,
переходы, разминные будки - это всё по-старому. С интересом
поглядываю, где ж эта американская система навесных железных
коридоров, сколько мне о Лефортове рассказывали, теперь и
сам посмотрю. На второй этаж. Не очень-то посмотришь, ещё
придумали новое: междуэтажные сетки покрыли сероватыми
полотнищами, и взгляда через сетки с этажа на этаж не
осталось. Какой-то мрачный молчаливый цирк, ночью между
спектаклями.

((По телефонным звонкам собралось пятеро, во главе с
Сахаровым, и пикетировали на Пушкинской перед Генеральной
прокуратурой - отчасти демонстрация, отчасти поджидая, не
выйду ли я. А к нам в квартиру шли и шли, по праву
чрезвычайности, близкие и неблизкие, по два, по три, по
пять, за каждым дверь ставилась на цепочку и так болталась
со щелью, зияя разорением.
Жена рассказала первым как что было, а потом уже
слышавшие рассказывали следующим, она - опять за бумаги: о,
сколько их тут, только теперь ощутить, жили - не замечали.
Всё то ж сочетание: холодная ярость - и рабочее
самообладание. Мысли плывут как посторонние, не вызывая
отчаяния: что сделают с ним? убьют? невозможно! но и арест
казался невозможным! А другие, чёткие мысли: как делать, что
куда.))

Не упустить номер на камере. Не заметил, как будто нету.
Уверен, что шагаю в одиночку - вступаю: одиночка-то
одиночка, по размеру, но - три кровати, двое парней лежат -
и курят, всё задымлено. Вот этого никак не ожидал: почему ж
не в одиночку? И куренье: когда-то сам тянул, наслаждался,
сейчас в 10 минут голова откажет. По лучшей твёрдой линии -
промолчать. По линии слабости - заявляю: "Прошу поместить в
одиночку. Мне куренье мешает." Сопровождающий подполковник
вежливо: доложит. Вообще, все очень вежливы, может быть и
это теперь стиль такой новый? (если не считать, что двух
моих сокамерников тот же подполковник при входе облаял). Ну,
на их вежливость и у меня же покойность, как будто я все
четверть столетия так от них и не уходил, сроднился. (А вот
что: спокойствие это потому беспрепятственно мне досталось,
что я подчинился тюремным правилам.

Страницы: (394) :  <<  ... 286287288289290291292293294295296297298299300301 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

.....

Бёрнс Роберт (Burns Robert)   
«Джон Андерсон»