Бодался теленок с дубом

) И,
самое смешное для меня, ненавистника Сталина, - хоть один
раз назвать Сталина как виновника бедствий. (И действительно
- он ни разу никем не был в повести упомянут! Это не
случайно, конечно, у меня вышло.) Я сделал эту уступку:
упомянул "батьку усатого" один раз...
Внёс я исправления, уехал из Москвы, и снова начался для
меня период полной затиши и темноты. Снова всё пришло в
неподвижное прежнее состояние, как будто движение повести
никогда не начиналось, как будто это всё сон. Лишь в конце
сентября и то под большим секретом, от Берзер, узнал я, как
развивались дела. На даче в Пицунде Лебедев стал читать
Хрущёву вслух (сам Никита вообще читать не любил,
образование старался черпать из фильмов). Никита хорошо
слушал эту забавную повесть, где нужно смеялся, где нужно
ахал и крякал, а со средины потребовал позвать Микояна,
слушать вместе. Всё было одобрено до конца, и особенно
понравилась, конечно, сцена труда, "как Иван Денисович
раствор бережёт" (это Хрущёв потом и на кремлевской встрече
говорил). Микоян Хрущёву не возразил, судьба повести в этом
домашнем чтении и была решена. Однако, Хрущёв хотел всё
обставить демократично.
Недели через две, когда уже вернулся он из отпуска в
Москву, получил "Новый мир" среди дня распоряжение из ЦК: к
утру представить не много не мало - 23 экземпляра повести. А
в редакции их было три. Напечатать на машинке? Невозможно
успеть! Стало быть, надо пустить в набор. Заняли несколько
наборных машин типографии "Известий", раздали наборщикам
куски повести, и те набирали в полном недоумении. Так же по
кускам и корректоры "Нового мира" проверяли ночью, в
отчаянии от необычных слов, необычной расстановки и дивясь
содержанию. А потом переплётчик в предутреннюю вахту
переплёл все 25 в синий картон "Нового мира", и утром, как
если б труда это не составило никому никакого, 23 экземпляра
было представлено в ЦК, а типографские наборы упрятаны в
спецхранение, под замок. Хрущёв велел раздать экземпляры
ведущим партвождям, а сам поехал налаживать сельское
хозяйство Средней Азии.
Он вернулся недели через две под роковыми для себя
звёздами середины октября. На очередном заседании политбюро
(тогда - "президиума") стал Никита требовать от членов
согласия на опубликование. Достоверно мне не известно, но
кажется-таки члены политбюро согласия не проявляли. Многие
отмалчивались ("Чего молчите?" - требовал Никита), кто-то
осмелился спросить: "А на чью мельницу это будет воду лить?"
Но был в то время Никита "я всех вас давить!" по сказке, да
не обошлось, наверно, и без похвал, как Иван Денисович
честно кирпичи кладёт. И постановлено было - печатать "Ивана
Денисовича". Во всяком случае решительного голоса против не
раздалось.

Страницы: (394) :  <<  ... 23242526272829303132333435363738 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Воспоминания далеких дней моей юности, воспоминания о путешествиях пешком по дикому побережью Корнуэлла, о разговорах - в кухнях с земляными полами или среди плетенок для ловли раков - с бедняками, которые были стары, когда я была молода, слишком туманны, чтобы на них можно было положиться. Много лет спустя я провела три зимы в Сент-Айвс, но к этому времени старинный диалект помнили только старики на уединенных фермах среди вересковых равнин. Филологи, к трудам которых я обращалась, не всегда придерживались единого мнения о том, как лучше передать мягкие, певучие, редуцированные гласные корнуэльского наречия, или в том, насколько далеко распространились по каменным грядам некоторые девонские речевые формы. Весьма возможно, что кое в чем я ошиблась, но избежать этого риска было нельзя. Без их характерной речи мои рыбаки не принадлежали бы Корнуэллу, который я любила. Э. Л. В.
     Нью-Йорк, ноябрь 1944 г.
     Названием романа являются слова из фразы, с которой, по библейским преданиям, бог обратился к Моисею: "Не подходи сюда: сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая". Эти слова вспоминает перед смертью героиня романа Беатриса Телфорд.
     Эпиграф к роману взят из поэмы Джона Мильтона "Потерянный рай". В четвертой песне описывается, как Сатана, решив искусить человека, проник в рай, где жили Адам и Ева, и принял образ жабы. Расположившись около самого уха Евы, он старался вдохнуть в нее свой яд и затуманить ее мозг фантастическими видениями. Сатана надеялся возбудить в ней недовольство, беспокойные мысли, необузданные желания. Но в то время как Сатана приводил в исполнение свой замысел, один из посланных богом ангелов - Итуриэль - коснулся Сатаны копьем, и Сатана тотчас принял свой настоящий облик, так как прикосновение небесного оружия разоблачает всякий обман. Сатана вступил в спор с архангелом Гавриилом, после чего был вынужден удалиться...

Войнич Этель Лилиан (Ethel Lilian Voynich)   
«Сними обувь твою»