Бодался теленок с дубом

Значит, врач неподдельный. Опять давление
мерит, и для утра высоко, да. "Что вы обычно от давления
принимаете?" Не скроешься, да по телефонам сто раз уже
слышали: "Травы". "А - какие?" Что они тут, будут мне
заваривать? А что мне терять? Если при следствии буду
давление сбрасывать, так ещё как потяну!! И, обнаглев:
"Некоторые в настойках готовые продаются: боярышник,
пустырник". Он - взгляд на сестру, она - тык в шкаф, и уже
несет пузырёчек родной, пустырника! (Да чего удивляться, из
десяти арестантов тут восьмерых до давленья доводят.)
Налили, выпил - натощак, как хорошо, самое лучшее!
В камеру. Дивятся ребята: какой-то я привилегированный,
не ихний. Мне и самому забава: сам легенды слышал про
именитых арестантов, сам видал, как содержали полковника МВД
Воробьёва, - теперь на тот лад и меня?
А вот и пайка. Не пайка: за кормушкой на подносе
нарезанные буханки, отламывай и бери, сколь хошь. Ну, жизнь!
У ребят - никакого аппетита, взяли с полбуханки. Я с кровати
испугался:
- Э, э! Что вы! - вскочил и нарушая все приличия
привилегированных и омрачая все возможные легенды обо мне -
сунулся в кормушку и захватил две полных буханки. Потом
подумал - треть буханки сдал назад.
- До вечера всё смолотим, что вы!
Тут же и начал. Впрочем, к Лефортовскому хлебушке в день
не привыкнешь, одним сознаньем не ужуёшь, надо и доходить
начать.
Вот и сахар, и кипяток, даже чем-то подкрашенный. Сахара
- как и в 45-м году, не разбогатела родина, и даже не
пиленый светлый, а песок темноватый от Фиделя. На бумажке
целый день хранить - ветром сдует, в кипяток его - и
рассчитался.
Нет, как бы не так! Кашу принесли! Утром - ещё и кашу?
Невероятно. Да сколько! Почти полная миска. Прежних
лубянских обеденных порций - шесть или семь. Ну, на убой!..
Нет, не совсем-то убой: жира нет, это ясно, но - соли! -
как бы не жмень. И при всём арестантском высоком сознании -
есть эту пшёнку я не могу. Вот чем просто они меня и
доведут: всё будет пересoленное.
А тут - обход утренний. И приди мне в голову по растущей
наглости, да для забавы больше: делаю формальное заявление,
что нуждаюсь в бессолевой диете. (Уж всё равно карты
открыты, солоней не принесут, чем эта каша.)

((А жене бесконечно тянется время до девяти - когда
можно будет звонить в прокуратуру. Магазин открылся -
закупают продукты, на осаду. Ночью события внешнего мира как
будто остановились, а вот утром - замирание, сжатие: что из
трубки узнается, вломится сейчас? Руки виснут с утра -
устала, как будто поздний вечер. Наконец - 9 часов. Звонит
этому Балашову. Конечно, никто не подходит. Снова, снова -
каждые 10 минут. Нет, нет... Что ж теперь думать? что
сделали с ним? Провалы и гудки пустой телефонной трубки.

Страницы: (394) :  <<  ... 295296297298299300301302303304305306307308309310 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...

Сон Иакова!
В старину везло!
Гамма запахов
От подвала -- до

Крыши -- стряпают!
Ре-ми-фа-соль-си --
Гамма запахов!
Затыкай носы!

Точно в аду вита,
Раскалена -- винта

Железная стружка.
Которая стопка
Ног -- с лестницы швыркой?

Последняя сушка,
Последняя топка,
Последняя стирка.

Последняя сцепка
Двух -- кости да тряпки --
Ног -- с лестницей зыбкой

Последняя папка,
Последняя кепка,
Последняя скрипка.

Тихо.-- Даже -- кашель
Иссяк, дотряс.
И у нашей
Лестницы есть свой час

Тишины...

Последняя взбежка
По лестнице дрожкой.
Последняя кошка.

Темнота все стерла
И грязь, и нас.
И у черной
Лестницы есть свой час

Чистоты...

Откуда -- узнай-ка! --
Последняя шайка --
Рейн, рухнувший с Альп, --
Воды об асфальт

Двора...

Над двором -- узорно:
Вон крест, вон гроздь...
И у черной
Лестницы -- карта звезд.

______________

Ночь -- как бы высказать?
Ночь -- вещи исповедь.
Ночь просит искренности,
Вещь хочет высказаться --

Вся! Все унижены --
Сплошь, до недвижимых
Вплоть. Приступ выспренности:
Вещь хочет выпрямиться.

Винт черной лестницы --
Мнишь -- стенкой лепится?
Ночь: час молитвенностей:
Винт хочет вытянуться.

Высь -- вещь падежная.
В вещь -- честь заложена.
Ложь вижу выломанной
Пря -- мою линиею.

Двор -- горстка выбоин,
Двор -- год не выгребен! --
Цветами, ягодами --
Двор бредит загородом.

Вещь, бросив вежливость:
-- Есмь мел! Железо есмь!
Не быть нам выкрестами! --
Жид, пейсы выпроставший.

Гвоздь, кафель, стружка ли --
Вещь -- лоно чувствует.
С ремесл пародиями --
В спор -- мощь прародинная...

Цветаева Марина Ивановна   
«Поэма лестницы»