Бодался теленок с дубом

Редакция "Нового мира" не видит никаких причин не печатать
"Ракового корпуса", конечно с известными доработками. Мы
хотели только получить одобрение Секретариата или хотя бы -
что Секретариат не возражает. (Просит Воронкова достать уже
прежде подготовленный, ещё в июне, проект коммюнике
Секретариата.)
Воронков не спешит достать коммюнике. Тем временем
ГОЛОСА - Да ведь ещё не решили! Есть и против!
ФЕДИН - Нет, это неверно, Секретариат не должен ничего
печатать и опровергать. Неужели мы в чём-то виновны? Неужели
вы, Александр Трифонович, считаете себя виновным?
ТВАРДОВСКИЙ (быстро, выразительно) - Я?? - нет.
ФЕДИН - Не нужно искать искусственного повода для
выступления. Какие-то слухи - недостаточный повод.
Другое дело, если Солженицын сам найдёт повод развязать
возникшую ситуацию. Тут должно быть публичное выступление
самого Солженицына. Но вы подумайте, Александр Исаевич, в
интересах чего мы станем печатать ваши протесты? Вы должны
прежде всего протестовать против грязного использования
вашего имени нашими врагами на Западе. При этом, конечно, вы
сумеете найти возможность высказать вслух и какую-то часть
ваших сегодняшних жалоб, сказанных здесь. Если это будет
удачный и тактичный документ - вот мы его и напечатаем,
поможем вам. Именно с этого должно начаться ваше оправдание,
а не с ваших произведений, не с этой торговли - сколько
месяцев мы имеем право рассматривать вашу рукопись - три
месяца? четыре? Разве это страшно? Вот страшное событие:
ваше имя фигурирует и используется там, на Западе, в самых
грязных целях. (одобрение среди членов секретариата)
КОРНЕЙЧУК - Мы вас пригласили не для того, чтобы бросать
в вас камни. Мы позвали вас, чтобы помочь вам выйти из этого
тяжёлого и двусмысленного положения. Вам задавали вопросы,
но вы ушли от ответа. Отдаёте ли вы себе отчёт: идет
колоссальная мировая битва и в очень тяжёлых условиях. Мы не
можем быть в стороне. Своим творчеством мы защищаем своё
правительство, свою партию, свой народ. Вы тут иронически
высказались о заграничных поездках как о приятных прогулках,
а мы ездим за границу вести борьбу. Мы возвращаемся оттуда
измотанные, изнурённые, но с сознанием исполненного долга.
Не подумайте, что я обиделся на замечание о путевых
заметках, я их не пишу, я езжу по делам Всемирного Совета
Мира. Мы знаем, что вы много перенесли, но не вы один. Было
много других людей в лагерях, кроме вас. Старых коммунистов.
Они из лагеря - и шли на фронт. В нашем прошлом было не
только беззаконие, был подвиг. Но вы этого не увидели. Ваши
выступления - только прокурорские.

Страницы: (394) :  <<  ... 322323324325326327328329330331332333334335336337 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
Очень хорошо, что Настя постарше брата на два года, а то бы он
непременно зазнался и в дружбе у них не было бы, как теперь, прекрасного
равенства. Бывает, и теперь Митраша вспомнит, как отец наставлял его мать, и
вздумает, подражая отцу, тоже учить свою сестру Настю. Но сестренка мало
слушается, стоит и улыбается... Тогда "Мужичок в мешочке" начинает злиться и
хорохориться и всегда говорит, задрав нос:
- Вот еще!
- Да чего ты хорохоришься? - возражает сестра.
- Вот еще! - сердится брат. - Ты, Настя, сама хорохоришься.
- Нет, это ты!
- Вот еще!
Так, помучив строптивого брата, Настя оглаживает его по затылку. И как
только маленькая ручка сестры коснется широкого затылка брата, отцовский
задор покидает хозяина.
- Давай-ка вместе полоть, - скажет сестра.
И брат тоже начинает полоть огурцы, или свеклу мотыжить, или картошку
полоть.


II

Кислая и очень полезная для здоровья ягода клюква растет в болотах
летом, а собирают ее поздней осенью. Но не все знают, что самая-самая
хорошая клюква, сладкая, как у нас говорят, бывает, когда она перележит зиму
под снегом.
Этой весной снег в густых ельниках еще держался и в конце апреля, но в
болотах всегда бывает много теплее: там в это время снега уже не было вовсе.
Узнав об этом от людей, Митраша и Настя стали собираться за клюквой. Еще до
свету Настя задала корм всем своим животным. Митраша взял отцовское
двуствольное ружье "тулку", манки на рябчиков и не забыл тоже и компас.
Никогда, бывало, отец его, направляясь в лес, не забудет этого компаса. Не
раз Митраша спрашивал отца:
- Всю жизнь ты ходишь по лесу, и тебе лес известен весь, как ладонь.
Зачем же тебе еще нужна эта стрелка?
- Видишь, Дмитрий Павлович, - отвечал отец, - в лесу эта стрелка тебе
добрей матери: бывает, небо закроется тучами и по солнцу в лесу ты
определиться не можешь, пойдешь наугад - ошибешься, заблудишься,
заголодаешь. Вот тогда взгляни только на стрелку - и она укажет тебе, где
твой дом...

Пришвин Михаил Михайлович   
«Кладовая солнца»