Бодался теленок с дубом

Упущен год, неизбежное произошло: на днях главы из "Р.
Корпуса" напечатаны в литературном приложении к "Таймс".
Теперь не исключены и другие публикации - быть может с
неточных и неокончательных редакций повести. Происшедшее
вынуждает меня ознакомить нашу литературную общественность с
содержанием прилегающих писем и высказываний - чтобы стала
ясна позиция и ответственность Секретариата СП СССР.
Прилагаемое изложение заседания Секретариата 22.9.67,
записанное лично мною, разумеется не полно, но совершенно
достоверно и может служить достаточной информацией до
опубликования полной стенограммы

16.4.68
Солженицын

Приложения:
1. Мое письмо всем (сорока двум) секретарям СП oт 12.9.67.
2. Изложение заседания в Секретариате 22.9.67.
3. Письмо К. Воронкова 25.11.67.
4. Моё письмо в Секретариат 1.12.67.


[8]

В СЕКРЕТАРИАТ СП СССР

- Журнал "Новый мир"
- "Литературная газета"
- Членам СП

В редакции "Нового мира" меня познакомили с телеграммой:

"НМ0177 Франкфурт на Майне Ч2 9 16.20 Твардовскому
Новый мир

Ставим вас в известность, что комитет госбезо-
пасности через Виктора Луи переслал на запад ещё
один экземпляр "Ракового корпуса", чтобы этим
заблокировать его публикацию в "Новом мире" Поэтому
мы решили это произведение публиковать сразу.

Редакция журнала "Грани" "

Я хотел бы протестовать против публикации как в
"Гранях", так и осуществляемой В. Луи, но мутный характер
телеграммы требует прежде всего выяснить:
1) действительно ли она подана редакцией журнала "Грани"
или подставным лицом (это можно установить через
международный телеграф, запросом московского телеграфа во
Франкфурт на Майне)?
2) кто такой Виктор Луи, что за личность, чей он
подданный? Действительно ли он вывез из Советского Союза
экземпляр "Ракового корпуса", кому передал, где грозит
публикация ещё? И какое отношение имеет к этому Комитет
Госбезопасности?
Если Секретариат СП заинтересован в выяснении истины и
остановке грозящих публикаций "Ракового корпуса" на русском
языке за границей, - я думаю, он может быстро получить
ответы на эти вопросы.
Этот эпизод заставляет задуматься о странных и тёмных
путях, какими могут попадать на Запад рукописи советских
писателей. Он есть крайнее напоминание нам, что нельзя
доводить литературу до такого положения, когда литературные
произведения становятся выгодным товаром для любого дельца,
имеющего проездную визу. Произведения наших авторов должны
допускаться к печатанию на своей родине, а не отдаваться в
добычу зарубежным издательствам.

Солженицын 18.4.

Страницы: (394) :  <<  ... 333334335336337338339340341342343344345346347348 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... A rough wooden bench had been placed against the trunk; and on this Montanelli sat down. Arthur was studying philosophy at the university; and, coming to a difficulty with a book, had applied to "the Padre" for an explanation of the point. Montanelli was a universal encyclopaedia to him, though he had never been a pupil of the seminary.
     "I had better go now," he said when the passage had been cleared up; "unless you want me for anything."
     "I don't want to work any more, but I should like you to stay a bit if you have time."
     "Oh, yes!" He leaned back against the tree-trunk and looked up through the dusky branches at the first faint stars glimmering in a quiet sky. The dreamy, mystical eyes, deep blue under black lashes, were an inheritance from his Cornish mother, and Montanelli turned his head away, that he might not see them.
     "You are looking tired, carino," he said.
     "I can't help it." There was a weary sound in Arthur's voice, and the Padre noticed it at once.
     "You should not have gone up to college so soon; you were tired out with sick-nursing and being up at night. I ought to have insisted on your taking a thorough rest before you left Leghorn."
     "Oh, Padre, what's the use of that? I couldn't stop in that miserable house after mother died. Julia would have driven me mad!"
     Julia was his eldest step-brother's wife, and a thorn in his side.
     "I should not have wished you to stay with your relatives," Montanelli answered gently. "I am sure it would have been the worst possible thing for you. But I wish you could have accepted the invitation of your English doctor friend; if you had spent a month in his house you would have been more fit to study."
     "No, Padre, I shouldn't indeed! The Warrens are very good and kind, but they don't understand; and then they are sorry for me,--I can see it in all their faces,--and they would try to console me, and talk about mother...

Войнич Этель Лилиан (Ethel Lilian Voynich)   
«The Gadfly»