Бодался теленок с дубом

Там
высказана ложь о моих романах, будто бы "Круг первый"
является "злостной клеветой на наш общественный строй" - но
кто это доказал, показал, проиллюстрировал? Романы никому не
известны и о них можно говорить всё, что угодно. И много ещё
мелких искажений в статье, искажён весь смысл моего письма
Съезду. Наконец, опять обсасывается надоевшая история с
"Пиром победителей" - уместно, кстати, задуматься:
о_т_к_у_д_а редакция "Литературной газеты" имеет сведения
об этой пьесе, откуда получила её для чтения, если
е_д_и_н_с_т_в_е_н_н_ы_й её экземпляр взят из письменного
стола госбезопасностью?
Вообще с моими вещами делается так: если я какую-нибудь
вещь сам отрицаю, не хочу, чтоб она существовала, как "Пир
победителей", - то о ней стараются говорить и "разъяснять"
как можно больше. Если же я настаиваю на публикации моих
вещей, как "Ракового корпуса" или "Круга", то их скрывают и
замалчивают.
Должен ли я "отвечать" Секретариату? Но я уже отвечал
ему на все заданные мне вопросы, а вот Секретариат не
ответил мне ни на один! На моё письмо Съезду со всей его
общей и личной частью я не получил никакого ответа по
существу. Оно было признано малозначительным рядом с другими
делами Съезда, его положили под сукно и, я начинаю думать,
нарочно выжидали, пока оно две недели широко циркулировало,-
а когда напечатали его на Западе, в этом нашли удобный
предлог не публиковать его у нас. Такой же точно приём был
применен и по отношению к "Раковому корпусу". Ещё в сентябре
1967 г. я настойчиво предупреждал Секретариат об опасности,
что "Корпус" появится за границей из-за его широкой
циркуляции у нас. Я торопил дать разрешение печатать его у
нас, в "Новом мире". Но Секретариат - ждал. Когда весной
1968 г. стали появляться признаки, что вот-вот его
напечатают на Западе, я обратился с письмами: в
"Литературную газету", в "Ле Монд" и в "Унита", где запрещал
печатать "Раковый корпус" и лишал всяких прав западных
издателей. И что же? Письмо в "Ле Монд", посланное по почте
заказным, не было пропущено. Письмо в "Унита", посланное с
известным публицистом-коммунистом Витторио Страда, было
отобрано у него на таможне - и мне пришлось горячо убеждать
таможенников, что в интересах нашей литературы необходимо,
чтоб это письмо появилось в "Унита". Через несколько дней
после этого разговора, уже в начале июня, оно-таки появилось
в "Унита" - а "Литературная газета" всё выжидала! Чего она
ждала? Почему она скрывала моё письмо в течение девяти
недель - от 21 апреля до 26 июня? Она ждала, чтобы "Раковый
корпус" появился на Западе! И когда в июне он появился в
ужасном русском издании Мондадори - только тогда "Литгазета"
напечатала мой протест, окружив его своей многословной
статьей без подписи, где я обвинялся, что
н_е_д_о_с_т_а_т_о_ч_н_о э_н_е_р_г_и_ч_н_о протестую против
напечатания "Корпуса", недостаточно резко.

Страницы: (394) :  <<  ... 339340341342343344345346347348349350351352353354 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

.....
СТУДЕНТ. Не нервничайте. Мое счастье, может быть, тоже зависит от этого
вот гвоздя. А почему вы думаете, что ваше счастье лучше моего? (Сапожнику.)
Скажите, патриарх, сколько вам лет? Вы, наверно, успели уже заметить, что
взаимоотношение полов состоит из предрассудков и заблуждений. Оттого, что
какой-то болван тысячелетие назад взял манеру бренчать под окнами капризной
особы на гитаре, прикладывать руку к сердцу и прочее, я должен сейчас
уступать во всем каждой женщине. И, заметьте, женщины уже не ждут проявления
чуткости, томно закатив глаза, а требуют, кричат и грозят судом. Не уступите
в автобусе места - и вас назовут невежей, хамом и кем угодно. (Смотрит на
часы.) Вот, скажем, вы. Вы пристаете ко мне с нелепым требованием: "Уступите
мне свое счастье!" С какой стати! Я не могу, не имею возможности быть чутким
и нежным со всеми девушками, починяющими обувь у частников. Не нервничайте.
Вас ждет феодал с гитарой. Вы, я полагаю, понравитесь ему и без каблука.
Спешите - вейте из него веревки, гните в бараний рог. Но при чем здесь я?
ДЕВУШКА (сапожнику). Прибейте этому молодому человеку язык.
СТУДЕНТ. Вам нечем будет за это заплатить. (Смотрит на часы.)
Поторопитесь, патриарх! Осталась минута!
САПОЖНИК. Дети, разве можно заходить так далеко с самого начала?
ДЕВУШКА. Для таких нахалов не бывает начала.
СТУДЕНТ. Вы хамеете на глазах...
ДЕВУШКА (вспыхивая). Нет, это вы - хам! (Сапожнику.) Сколько минут
ходьбы до памятника Крылову?
СТУДЕНТ (с ужасом). Крылову?
САПОЖНИК. Пять, не больше.
ДЕВУШКА (смотрит на часы). Опоздала! (Всхлипывая). Вы... Вы самый
наглый хам...
СТУДЕНТ (бледнея). Вы... Вы - Лиля?..
ДЕВУШКА (нервно). Что! Так это вы... Ха-ха-ха! Чудесно! Ха-ха-ха!...
Прощайте! Не смейте звонить. (Быстро уходит.)
САПОЖНИК. В чем дело? Обувайся, беги за ней...
СТУДЕНТ (бормочет). Девушка с нежным голосом! Гордая любовь... Первая
встреча...
САПОЖНИК (краснея от любопытства). В чем дело?
СТУДЕНТ (кричит). В чем дело! В чем дело! Дело в том что свидание
состоялось...

Вампилов Александр Валентинович   
«Свидание»