Бодался теленок с дубом

И кто не
хочет нашей стране гласности - тот равнодушен к отечеству,
тот думает лишь о своей корысти. Кто не хочет отечеству
гласности - тот не хочет очистить его от болезней, а загнать
их внутрь, чтоб они гнили там.

А. Солженицын
12 ноября 1969


[13]

ВОТ КАК МЫ ЖИВЁМ

Вот как мы живём: безо всякого ордера на арест или
медицинского основания приезжают к здоровому человеку четыре
милиционера и два врача, врачи заявляют, что он -
помешанный, майор милиции кричит "Мы - органы насилия!
Встать!", крутят ему руки и везут в сумасшедший дом.
Это может случиться завтра с любым из нас, а вот
произошло с Жоресом Медведевым - учёным генетиком и
публицистом, человеком гибкого, точного, блестящего
интеллекта и доброй души (лично знаю его бескорыстную помощь
безвестным погибающим и больным). Именно разнообразие его
дарований вменено ему в ненормальность, "раздвоение
личности"! Именно отзывчивость его на несправедливость, на
глупость и оказались болезненным отклонением, "плохая
адаптация к социальной среде"! Раз думаешь не так, как
положено - значит, ты ненормальный! А адаптированные -
должны думать все одинаково. И управы нет - даже хлопоты
наших лучших учёных и писателей отбиваются, как от стенки
горох.
Да если б это был первый случай! Но она в моду входит,
кривая расправа без поиска вины, когда стыдно причину
назвать. Одни пострадавшие известны широко, много более -
неизвестных. Угодливые психиатры, клятвопреступники,
квалифицируют как "душевную болезнь" и внимание к
общественным проблемам, и избыточную горячность, и
избыточное хладнокровие, и слишком яркие способности, и
избыток их.
А между тем даже простое благоразумие должно было бы их
удержать. Ведь Чаадаева в своё время не тронули пальцем - и
то мы клянём палачей второе столетие. Пора бы разглядеть:
захват свободомыслящих в сумасшедшие дома есть духовное
убийство, это вариант газовой камеры, и даже более жестокий,
мучения убиваемых злей и протяжней. Как и газовые камеры,
эти преступления не забудутся никогда, и все причастные к
ним будут судимы без срока давности, пожизненно и посмертно.
И в беззакониях, и в злодеяниях надо же помнить предел,
где человек переступает в людоеда!
Это - куцый расчёт, что можно жить, постоянно опираясь
только на силу, постоянно пренебрегая возражениями совести.

А Солженицын 15 июня 1970


[14]

Секретарю ЦК КПСС т. М.А. СУСЛОВУ

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ!

Пишу именно Вам, памятуя, что мы с Вами были
познакомлены в декабре 1962 г., и Вы тогда отнеслись к моей
работе с пониманием.
Прошу Вас рассмотреть лично и сообщить другим членам
государственного руководства следующее мое предложение.

Страницы: (394) :  <<  ... 344345346347348349350351352353354355356357358359 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...

Бимиии! Когда я слышу
Это имя, бьется сердце,
Воскресают к новой жизни
Грезы юности далекой.

Но глаза их так печальны,
На челе венок увядший,
И над ними в нежной скорби
Мертвый плачет соловей.

Я ж, забыв свои недуги,
Так соскакиваю с ложа,
Что дурацкий балахон мой
Расползается по швам.

И тогда смеюсь я горько:
Ах, ведь зто попугаи
Прохрипели так потешно,
Так печально: "Бимини!"

"Помоги, святая муза,
Фея мудрая Парнаса,
Сделай чудо, покажи мне
Мощь поэзии священной!

Докажи, что ты колдунья,
Зачаруй мне эту песню,
Чтоб она волшебным судном
Поплыла на Бимини!"

И едва я так промолвил,
Вмиг исполнилось желанье,
И смотрю, корабль волшебный
Гордо Сходит с верфей мысли.

Кто со мной на Бимини?
Господа и дамы, просим!
Понесут волна и ветер
Мой корабль на Бимини.

Если мучает подагра
Благородных кавалеров,
Если милых дам волнует
Неуместная морщинка --

Все со мной на Бимини!
Этот курс гидропатичен,
Он магическое средство
От зазорного недуга.

И не бойтесь, пассажиры,
Мой корабль вполне надежен:
Из хореев тверже дуба
Мощный киль его сработай,

Держит руль воображенье,
Паруса вздувает бодрость,
Юкги - резвые остроты,
На борту ль рассудок? Вряд ли!

Реи судна -- из метафор,
Мачты судна - из гипербол,
Флаг романтикой раскрашен,--
Он, как знамя Барбароссы,

Черио-красно-золотой.
Я такое знамя видел
Во дворце горы Кифгайзер
И во франкфуртском соборе.

В море сказочного мира,
В синем море вечной сказки,
Мой корабль, мечте послушный,
Пролагает путь волшебный.

Перед ним в лазури зыбкой,
В водометах искр алмазных
Кувыркаются и плещут
Болыыемордые дельфины,

А на них амуры едут,
Водяные почтальоны, --
Раздувая тыквой щеки,
Трубят в раковины громко;

И причудливое эхо
Громовым фанфарам вторит,
А из темно-синей глуби
Смех доносится и хохот...

Гейне (Хейне) Генрих (Heine Heinrich)   
«Бимини»