Бодался теленок с дубом

не поддавшийся требованию КГБ скрыть налёт
на мой садовый дом, с тех пор третий год лишён возможности
защитить уже тогда представленную докторскую диссертацию,
как и угрожали ему. Диссертация собрала 25 положительных
отзывов, включая всех официальных оппоненток, и ни одного
отрицательного, научно провалить её невозможно, но всё равно
защита (по механике фундаментов!) не пройдёт, поскольку
Горлову выражается "политическое недоверие". Приняты
подготовительные меры к увольнению Горлова с работы. -
Мстислав Ростропович преследовался все эти годы с неутомимой
изобретательной мелочностью, так свойственной аппарату
великой державы. Это - длинный ряд придирок, шпилек, помех и
унижений, которые ставились ему на каждом шагу его
повседневной жизни, чтобы вынудить его отказать мне в
гостеприимстве, а требование это ему без стеснения
высказывалa мадам Фурцева и её заместители. Одно время его и
даже Галину Вишневскую вовсе снимали с радио и телевидения,
искажались газетные упоминания о нём. Немало его концертов в
СССР было отменено без ясных причин даже когда он находился
на пути в город, где концерт назначен. Его методически
лишили творческого общения с крупнейшими музыкантами мира.
Из-за этого, например, уже несколько лет задерживается
первое исполнение виолончельного концерта Лютославского в
Польше, на родине композитора, куда Ростроповича не пускают,
и первое исполнение концерта Бриттена, посвящённого
Ростроповичу. Наконец, ему преградили пути дирижёрской
работы в Большом театре, которая была для него наиболее
творчески важна и интересна. Этой весной я счёл своим долгом
уехать с его дачи, чтоб освободить его от преследований.
Однако, они мстительно продолжаются и по сей день. Ещё же
нельзя ему простить его письма о судьбах советского
искусства.
Уже несколько лет ни один телефонный или внутрикомнатный
разговор - мой или членов моей семьи даже на последнюю
бытовую тему не остался неподслушанным и (есть признаки) не
проанализированным. Мы уже привыкли к тому, что днём и ночью
постоянно разговариваем в присутствии госбезопасности. Когда
у них кончается пленка, они бесцеремонно прерывают
телефонный разговор, чтобы перезарядить, пока мы перезвоним.
В таком же положении - Ростропович, Сахаров, Шафаревич,
Чуковские, многие знакомые мне семьи, а ещё больше
незнакомых.
Даже странно слышать, что где-то идут споры, имеет ли
право президент распорядиться об установлении электронного
подслушивания для защиты военных тайн своей страны. И даже
оправдан по суду человек, разгласивший такие секреты. А у
нас - и без суда считается виновным любой человек, однажды
высказавший вслух мнение, противоречащее официальному. И
электронное подслушивание за ним устанавливает не глава
страны, но средний чиновник госбезопасности.

Страницы: (394) :  <<  ... 367368369370371372373374375376377378379380381382 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
- Хорошо... мне кажется.
Он пытался найти нужные слова, чтобы спросить о том, что с ним
случилось.
- Доктор!
- Да, я вас слушаю.
- Эта толпа, вчера вечером?..
- Это было два дня назад. Вы находитесь у нас со вторника. Все в
порядке. Вы поправляетесь. Но нельзя еще вставать.
- Но эта толпа, доктор. И вертящиеся колеса... После несчастных случаев
люди немного не в себе, не так ли?
- Бывает, но это быстро проходит.
Он лежал, напряженно вглядываясь в лицо врача.
- Это как-то влияет на чувство времени, доктор?
- Паника, страх могут нарушить ощущение времени.
- Минута может показаться часом или наоборот - час минутой?
- Да, бывает и такое.
- Тогда вы должны выслушать меня, доктор. - Он сознавал, что лежит на
больничной койке и солнечный свет из окна падает прямо на него. - Вы не
думаете, что я сошел с ума? Да, я действительно ехал на большой скорости. Я
знаю и очень сожалею об этом. Я выскочил на обочину и врезался в стену. Удар
был сильный, я пострадал, но я не потерял сознания. Я многое помню,
особенно... толпу. - Он на мгновение умолк, а потом, как бы поняв, что его
беспокоит, продолжил: - Толпа сбежалась слишком быстро, доктор. Через
тридцать секунд после аварии она уже была здесь и окружила меня... Это
невозможно, доктор.
- Вам показалось, что прошло тридцать секунд, а на самом деле могло
пройти три или четыре минуты... Ваше чувство времени...
- Да, я знаю. Несчастный случай, мое состояние... Но я был в полном
сознании, доктор! Я все помню, но одно меня смущает, черт возьми, и кажется
очень странным - колеса моей перевернувшейся машины. Они все еще вертелись,
когда сбежалась толпа.
Доктор лишь улыбнулся.
- Я в этом уверен, доктор. Передние колеса машины продолжали вертеться,
и очень быстро! А это невозможно. Колеса останавливаются почти сразу же,
действует сила сцепления... А эти не остановились.
- Вам это могло показаться.
- Нет. Улица была совсем пуста, ни души, и вдруг авария, вертящиеся
колеса, и толпа вокруг, собравшаяся так быстро...

Рэй Брэдбери (Ray Bradbury)   
«Рассказы (Часть 12)»