Бодался теленок с дубом

Нельзя согласиться, что гибельный ход истории
непоправим, и на самую могущественную в мире Силу не может
воздействовать уверенный в себе Дух.
Из опыта последних поколений мне кажется совершенно
доказанным, что только непреклонность человеческого духа,
крепко ставшего на подвижной черте наступающего насилия и в
готовности к жертве и смерти заявившего "ни шагу дальше!" -
только эта непреклонность духа и есть подлинная защита
частного мира, всеобщего мира и всего человечества.



[27]

КГБ, экспедитору Поляковой

В прошлом письме, полученном Вами 3 июля, я же
предупредил, что сюжет с бандитами слишком ясен, его
благоразумнее прекратить. Своим третьим письмом, да ещё
таким злым, Ваше ведомство вынудило меня к интервью.
Если увидите Ивана Павловича Абрамова, передайте ему,
пожалуйста, это.

Солженицын
31 августа 1973 г.


[28]

Как заявил Солженицын, в конце августа в Ленинграде
КГБ конфисковал машинописный экземпляр книги
Солженицына "Архипелаг ГУЛаг" - многотомного исследования
о советских лагерях за период 1918-1956, содержащего
только подлинные факты, места и имена ещё ныне живущих
людей (свыше двухсот человек). Автор опасается, что теперь
начнётся преследование всех их за показания о своих муках в
сталинских лагерях, данные 10 лет назад.
Сведения о месте хранения книги сообщила Елизавета
Воронянская, которую допрашивали в КГБ непрерывно 5 суток.
Вернувшись домой, она повесилась.

5 сентября 1973 г


[29]

(на титуле Самиздатского издания)

ОТ АВТОРА

Вступление СССР во Всемирную конвенцию по авторским
правам позволяет предположить, что теперь права писателей
нашей страны защищены от самовольных публикаций. В таком
предположении автор и выпускает этот отрывок в Самиздат.

Сентябрь 1973


[30]

28. 10. 73
Дорогой Андрей Дмитриевич!

Был в отъезде, когда узналось о нападении на Вас, и
потому пишу только сейчас.
Низко же поставлена наша страна перед арабами, если нет
у них оснований уважать нашу национальную честь. Только и не
хватало нам, чтоб ещё арабский терроризм "поправлял" русскую
историю.
Однако, я утверждаю, что в нашем отечестве при условии
сквозной слежки и подслушивания, какие установлены за Вами,
такое покушение невозможно без ведома и поощрения властей.
Если б оно было независимым и для властей нежелательным,
многочисленным штатам не составляло никакого труда пресечь
его перед началом, в полуторачасовом ходе или тотчас по
окончанию задержать преступников. Посмели б они у нас
пошевельнуться, не получив разрешения! - нелепо и подумать
знающему наши условия.

Страницы: (394) :  <<  ... 378379380381382383384385386387388389390391392393 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
- Простите, господа, - сказал он, - хозяева не имеют отношения к
приему, который оказывает вам этот пес; в этом доме жил маркиз де Мирабо, и
перед ним часто останавливаются гуляющие, а бедняга Картуш не может
уразуметь, что людей привлекает к дому его смиренных хозяев исторический
интерес, вот он и рычит без конца. Картуш, в будку!
Молодой человек сурово погрозил псу, и тот с рычанием ушел к себе в
конуру, просунул в отверстие две передние лапы и положил на них морду с
острыми клыками, кроваво-красным языком и горящими глазами.
Мирабо и Жильбер тем временем переглянулись.
- Господа, - продолжал молодой человек, - за этой решеткой сейчас
находится один из обитателей дома, который готов отворить его и принять вас,
коль скоро вам любопытно не только осмотреть его снаружи.
Жильбер толкнул Мирабо локтем, давая знать, что он охотно осмотрел бы
дом изнутри.
Мирабо понял; впрочем, ему и самому хотелось того же, что Жильберу.
- Сударь, - сказал он, - вы читаете у нас в мыслях. Мы знаем, что в
этом доме жил Друг людей, и нам было бы очень любопытно попасть внутрь.
- И ваше любопытство возрастет, господа, - подхватил молодой человек, -
когда вы узнаете, что за то время, когда здесь жил Мирабо-отец, этот дом
дважды или трижды почтил посещением его прославленный сын, не всегда, если
верить преданию, находивший тот прием, которого был достоин и который мы бы
ему оказали, если бы у него появилось желание, подобное вашему, господа,
коему я охотно иду навстречу.
И молодой человек с поклоном отворил ворота посетителям, потом вновь
захлопнул их и пошел вперед.
Но Картуш не мог потерпеть подобного гостеприимства; с ужасающим лаем
он вновь выскочил из конуры.
Молодой человек бросился между псом и тем из гостей, на которого пес,
казалось, лаял с особой яростью.
Но Мирабо отстранил молодого человека.
- Сударь, - сказал он, - и собаки, и люди лаяли на меня достаточно
часто; люди подчас кусали, собаки никогда...

Дюма Александр (Alexandre Dumas)   
«Графиня де Шарни (часть 2)»