Бодался теленок с дубом

Но это - новейший прием. Свободному слову свободного
человека - что противопоставить? Аргументов нет, ракеты
неприменимы, решётка ущербна для репутации, остаётся наёмный
убийца.
Если когда-нибудь нанесут Вам этот удар, а я ещё буду
жив, заверяю Вас, что остатком своего пера и жизни послужу,
чтоб убийцы не выиграли, а проиграли.

Крепко обнимаю Вас!
Ваш
А. Солженицын


[31]

ЗАЯВЛЕНИЕ А. СОЛЖЕНИЦЫНА
18 января 1974

Полная ярости кампания прессы скрывает от советского
читателя главное: о чём эта книга? Что за странное слово
"ГУЛаг" в названии её? "Правда" лжёт: автор "смотрит глазами
тех, кто вешал революционных рабочих и крестьян". Нет! -
глазами тех, кого расстреливало и мучило НКВД. "Правда"
уверяет, что в нашей стране - "бескомпромиссная критика"
периода до 1956 г. Ну, вот, пусть и покажут свою
бескомпромиссную критику, я дал им богатейший фактический
материал.
Ещё сегодня - ещё сегодня! - этот путь не закрыт. И
какое очищение было бы для страны!
Публикуя "Архипелаг", я всё же не ожидал, что до такой
степени отрекутся даже от своих прежних слабых признаний.
Линия, избранная органами нашей пропаганды, есть линия
звериного страха перед разоблачениями. Она показывает, как
цепко держатся у нас за кровавое прошлое и хотят нераскрытым
мешком тащить его с собою в будущее - лишь бы не произнести
ни слова - не то, что приговора, но морального осуждения ни
одному из палачей, следователей и доносчиков. Характерно:
едва только "Немецкая волна" объявила, что каждый день будет
по полчаса читать "Архипелаг" - на неё накинулись глушить
неистово, ни одно слово этой книги не должно прорваться в
нашу страну.
Как будто это надолго! Я уверен, что скоро наступит
время, когда эту книгу в нашей стране будут читать широко и
даже свободно. И найдутся памятливые и любознательные, кто
потянется проверить, а что писала советская пресса при
появлении этой книги? и кто подписывал? И в потоке мутной
брани они не найдут имён собственных, ответственных, везде
трусливая анонимность, псевдонимность.
Потому и врут так легко, что угодно, будто по моей книге
"гитлеровцы снисходительны и милостивы к порабощённым
народам", "сталинградская битва выиграна штрафными
батальонами". Всё лжёте, товарищи правдисты. Прошу объявить
точные страницы! (Увидите, что не объявят.) Или ТАСС "в
своей автобиографии Солженицын сам признался в ненависти к
советскому строю и к советскому народу". Моя автобиография
напечатана в Нобелевском сборнике, 1970 г, доступна всему
миру, проверьте, как нагло лжёт Телеграфное Агентство
Советского Союза. Да что о нём говорить, если оно имело
бесстыдство плюнуть в смежённые глаза всем убитым, что
написано об их муках и смерти только ради валюты (сообщение
Кирилла Андреева, ТАСС.

Страницы: (394) :  <<  ... 379380381382383384385386387388389390391392393394

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Ты не исключение. У тебя комплекс моей
неполноценности.

Как известно, Лаврентию Берии поставляли на дом миловидных
старшеклассниц. Затем его шофер вручал очередной жертве букет цветов. И
отвозил ее домой. Такова была установленная церемония. Вдруг одна из девиц
проявила строптивость. Она стала вырываться, царапаться. Короче, устояла и
не поддалась обаянию министра внутренних дел. Берия сказал ей:
- Можешь уходить.
Барышня спустилась вниз по лестнице. Шофер, не ожидая такого поворота
событий, вручил ей заготовленный букет. Девица, чуть успокоившись,
обратилась к стоящему на балконе министру:
- Ну вот, Лаврентий Павлович! Ваш шофер оказался любезнее вас. Он
подарил мне букет цветов.
Берия усмехнулся и вяло произнес:
- Ты ошибаешься. Это не букет. Это - венок.

Хармс говорил:
- Телефон у меня простой - 32-08. Запоминается легко:
тридцать два зуба и восемь пальцев.

Дело было на лекции профессора Макогоненко. Саша Фомушкин увидел, что
Макогоненко принимает таблетку. Он взглянул на профессора с жалостью и
говорит:
- Георгий Пантелеймонович, а вдруг они не тают? Вдруг они так и лежат
на дне желудка? Год, два, три, а кучка все растет, растет...
Профессору стало дурно.

Расположились мы с Фомушкиным на площади Искусств. Около бронзового
Пушкина толпилась группа азиатов. Они были в халатах, тюбетейках. Что-то
обсуждали, жестикулировали. Фомушкин взглянул и говорит:
- Приедут к себе на юг, знакомым хвастать будут: "Ильича видели!"

Пришел однажды к Бродскому с фокстерьершей Глашей. Он назначил мне
свидание в 10.00. На пороге Иосиф сказал:
- Вы явились ровно к десяти, что нормально. А вот как умудрилась
собачка не опоздать?!

Сидели мы как-то втроем - Рейн, Бродский и я. Рейн, между прочим,
сказал:
- Точность - это великая сила. Педантической точностью славились
Зощенко, Блок, Заболоцкий...

Довлатов Сергей Донатович   
«Соло на ундервуде»