Бодался теленок с дубом

Верно, это не адрес для нас
и не путь. Мы обращались к мировой общественности, к
деятелям культуры. Их поддержка для нас - бесценна, всегда
эффективна, всегда помогает. Мы оба до сих пор целы и живы
только благодаря ей. Однако, и она не может быть,
бесконечной, призывами к этой поддержке мы не смеем
злоупотреблять, во всех странах свои заботы, и не должны они
всё время заниматься нашими.
Но совсем смехотворно предложение Р. Медведева в его
рыхлой статье, почти легальной по скучности: обращаться за
помощью к западным коммунистическим кругам - к тем, кто не
имел желания и усердия защитить даже коммунистическое дело в
Чехословакии, - так неужели нас они будут защищать? (За
публикацию "Ивана Денисовича" Хрущёв получил выговор от
Гомулки и Ульбрихта)
Братья Медведевы предлагают терпеливо, на коленях,
ждать, пока где то "наверху", какие то мифические "левые",
которых никто не знает и не называет, одержат верх над
какими то "правыми", или вырастет "новое поколение
руководителей", а мы все, живущие, все живые, должны - что?
"развивать марксизм", хотя бы нас пока сажали в тюрьмы, хотя
бы "временно" и усилилось угнетение. Чистый вздор.
Казалось бы и естественно нам - обращаться к нашему
правительству, к нашим вождям, предположив, допустив, что
они не совсем безразличны к судьбам народа, из которого
произошли. Такие письма писались не раз - Григоренко,
Сахаровым, мною, сотнями людей, с конструктивными выходами
из сложностей и опасностей для нашей страны, - но никогда не
были приняты даже к обсуждению, ответов не было, только
карательные.
И остаётся наше право и наш прямой путь - обращаться к
своим читателям, к своим соотечественникам и особенно к
нашей молодёжи. И если она, всё узнав и всё поняв, не
поддержит нас, то это уже будет от недостатка мужества. И
тогда она и мы заслужили нашу жалкую участь, и не на кого
нам жаловаться, только - на своё внутреннее рабство.

Каким же образом ваши соотечественники, ваша молодёжь
может оказать вам поддержку?

Никакими физическими действиями, всего-навсего отказом
ото лжи, личным неучастием во лжи. Каждому перестать
сотрудничать с ложью решительно везде, где он сам видит её,
вынуждают ли говорить, писать, цитировать или подписывать,
или только голосовать, или только читать. У нас ложь стала
не просто нравственной категорией, но и государственным
столпом. Отшатываясь ото лжи, мы совершаем поступок
нравственный, не политический, не судимый уголовно, - но это
тотчас сказалось бы на всей нашей жизни.

ТАСС заявляет, что издание Вашей книги "Архипелаг ГУЛаг"
создаёт опасность возврата атмосферы "холодной войны" и
наносит ущерб разрядке напряжённости между Востоком и
Западом.

Страницы: (394) :  <<  ... 381382383384385386387388389390391392393394

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

.....
(Снова ходит.) Я проклинаю тот день и тот час, когда впервые сел писать
рассказы, мне ненавистны те люди, которые говорили мне, что у меня
получается, сколько раз я пытался бросить... (Останавливается.) Но легко
сказать "бросить писать!". (Распаляясь.) Можно избавиться от тысячи дурных
привычек и приобрести две тысячи хороших, можно стать вежливым, чутким,
бескорыстным, можно бросить курить, пить, можно бросить наконец жену, детей,
но - бросить писать?! Человек, раз напечатавший где-нибудь рассказ или
стихотворение, уже никогда не остановится писать. Это невозможно, так же,
как невозможно дураку перестать валять дурака!
(Усмехаясь.) Я аккуратно складываю все это в стол в тайной надежде, что
когда-нибудь эти бумаги схватит дрожащая рука исследователя.
Знаете, я болен. Пока я не сплю, меня беспрерывно сосет необъяснимое
беспокойство, словно в кармане у меня билет на какое-то прекрасное
единственное представление, а время уходит, уходит, и билет пропадает... По
ночам мне снятся запутанные сюжеты... и, знаете, я скажу вам больше: для
меня и жизнь моя - черновик. Да-да! Черновик, исчерканный, запутанный
черновик, в котором не разберется ни одна душа на свете.
(Несколко раз проходит туда и обратно. Грустно.) А обивать пороги
редакций, вы думаете, легко и весело? Придешь к иному редактору, принесешь
рассказ, а он эдак сквозь зубы: "Ну, что скажете?" Будто я пришел занимать
деньги или украсть пресс-папье с его стола. (Останавливается у двери с
табличкой "Редактор".)
Вот сейчас за этой дверью решается, будет ли напечатан мой новый
рассказишко или нет, Конечно, я надеюсь, но скорей всего его не возьмут. Мне
кажется, рассказ я писал вяло, с постыдным равнодушием к своим героям. Там
героиня у меня смеется, а когда я писал это место, я засыпал с ручкой в
руках. (Снова ходит.)
Говоря откровенно, вдохновения никакого вообще нет. Вдохновение
выдумали поэты, чтобы пустить пыль в глаза. Гонорар и тщеславие - вот
единственные двигатели творчества...

Вампилов Александр Валентинович   
«Исповедь начинающего»