Бодался теленок с дубом

"Последствия культа
личности Сталина". А что сделалось с личностью, - не с тою,
окружённою культом, а той - каждой, - от которой осталась
одна лишь справка о посмертной реабилитации? Куда она делась
и где похоронена - личность? Что сталось с человеком, что он
пережил, начиная от минуты, когда его вывели из дому - и
кончая минутой, когда он возвратился к родным в виде
справки?
Что стоит за словами "реабилитирован посмертно" - какая
жизнь, какая казнь? Приблизительно с 1965 года об этом
приказано было молчать.
Солженицын - человек-предание, человек-легенда - снова
прорвал блокаду немоты; вернул совершившемуся - реальность,
множеству жертв и судеб - имя, и главное - событиям их
истинный вес и поучительный смысл.
Мы заново узнали, - слышим, видим, что это было такое:
обыск, арест, допрос, тюрьма, пересылка, этап, лагерь.
Голод, побои, труд, труп.
"Архипелаг ГУЛаг".

Лидия Чуковская
4 февраля 1974 Москва


[34]

ЗАЯВЛЕНИЕ А. СОЛЖЕНИЦЫНА 2 февраля 1974

В декабре, ещё не публиковался "Архипелаг", лекторы
московского горкома КПСС (например, Капица в Госплане)
заявляли дословно: "Солженицыну мы долго ходить не дадим".
Эти обещания властей вполне совпадали с псевдобандитскими
письмами, в которых добавлялись только череп и скрещённые
кости. Вышел в свет "Архипелаг" - и любимый знак бандитов
перешёл из анонимных писем на витрину Союза художников, а
угрозы убить - в телефонную атаку ("приговор приведём в
исполнение!"). Эту телефонную атаку на мою семью - двух
женщин и четырёх детей, хулигански вели агенты
госбезопасности в две смены - с 8 утра до 12 ночи, кроме
суббот и воскресений, когда у них законные выходные.
А визгливая кампания газет направлена, собственно, не на
меня: заполняй они бранью хоть целые полосы, они все вместе
не испортят мне одного рабочего дня. Газетная кампания
направлена против нашего народа, против нашего общества:
оглушить, ошеломить, испугом и отвращением откинуть
соотечественников от моей книги, затоптать в советских людях
знание, если оно прорвётся через глушилки. Сыграть и на
низках инстинктах - у Солженицына три автомашины, буржуй! -
кто ж и где опровергнет всевластных лгунов, что никаких
трёх машин нет и не было, а передвигаюсь двумя ногами да
троллейбусом, как не унизится самый последний корреспондент
ТАССа. Сыграть и на высоком возмущении: он оскверняет могилы
павших в Отечественной войне! Через башни газетной лжи кто ж
доберётся, что моя книга - совсем не об этой войне и не о
двадцати миллионах наших павших, но о других шестидесяти
миллионах, истреблённых войною внутренней за 40 лет,
- замученных тайно, замороженных на безлюдьи, выморенных
голодом целых республиках?
Недели назад ещё был честный путь признать правду о
минувшем и так очиститься от старых преступлений.

Страницы: (394) :  <<  ... 383384385386387388389390391392393394

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
Неразрывно со всем этим для меня связан расцвет французской борьбы в
петербургских цирках; тысячная толпа проявляла исключительный интерес к
ней; среди борцов были истинные художники; я никогда не забуду борьбы
безобразного русского тяжеловеса с голландцем, мускульная система которого
представляла из себя совершеннейший музыкальный инструмент редкой красоты.
В этом именно году, наконец, была в особенной моде у нас авиация; все
мы помним ряд красивых воздушных петель, полетов вниз головой, - падений и
смертей талантливых и бездарных авиаторов.
Наконец, осенью в Киеве был убит Столыпин, что знаменовало
окончательный переход управления страной из рук полудворянских,
получиновничьих в руки департамента полиции.
Все эти факты, казалось бы столь различные, для меня имею один
музыкальный смысл. Я привык сопоставлять факты из всех областей жизни,
доступных моему зрению в данное время, и уверен, что все они вместе всегда
создают единый музыкальный напор.
Я думаю, что простейшим выражением ритма того времени, когда мир,
готовившийся к неслыханным событиям, так усиленно и планомерно развивал
свои физические, политически и военные мускулы, был ямб. Вероятно, поэтому
повлекло и меня, издавна гонимого по миру бичами этого ямба, отдаться его
упругой воле на более продолжительное время.
Тогда мне пришлось начать постройку большой поэмы под названием
"Возмездие". Ее план представлялся мне в виде концентрических кругов,
которые становились всё у'же и у'же, и самый маленький круг, съежившись до
предела, начинал опять жить своею самостоятельной жизнью, распирать и
раздвигать окружающую среду и, в свою очередь, действовать на периферию.
Такова была жизнь чертежа, который мне рисовался, - в сознание и на слова я
это стараюсь перевести лишь сейчас; тогда это присутствовало
преимущественно в понятии музыкальном и мускульном; о мускульном сознании я
говорю недаром, потому что в то время всё движение и развитие поэмы для
меня тесно соединилось с развитием мускульной системы...

Блок Александр Александрович   
«Возмездие»