Бодался теленок с дубом

Вот и публично выступили
бесстрашные трое молодых - Борис Михайлов, Вадим Борисов,
Евгений Барабанов (у каждого - малые дети), ничем не
защищённые, кроме правоты. Быть может, раздавят и их и меня,
но не раздавят правду, сколько б ещё знаменитых жалких имён
не подцепили к чёрному хороводу. Я никогда не сомневался,
что правда вернётся к моему народу. Я верю в наше раскаяние,
в наше душевное очищение, в национальное возрождение России.



[35]

ПРОКУРАТУРА СССР
103793, Москва, К-9, Пушкинская, 15-а
8 февраля 1974 г. №:..

г. Москва, улица Горького
д. 12, кв. 169
Гр-ну Солженицыну А. И.

Гр-н Солженицын А. И.

Вам надлежит явиться в Прокуратуру СССР - улица
Пушкинская, 15-а, 8 февраля 1974 г. в 17-00, комната № 513,
этаж 5-й.

ПРОКУРОР СЛЕДСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ ПРОКУРАТУРЫ СССР
А. БАЛАШОВ


[36]

ПРОКУРАТУРЕ СОЮЗА СССР,
в ответ на её повторный вызов

В обстановке непроходимого всеобщего беззакония,
многолетне царящего в нашей стране (а лично ко мне и 8-
летней кампании клеветы и преследований), я отказываюсь
признать законность вашего вызова и не явлюсь на допрос ни в
какое государственное учреждение.
Прежде чем спрашивать закон с граждан, научитесь
выполнять его сами. Освободите невинных из заключения.
Накажите виновников массовых истреблений и ложных
доносчиков. Накажите администраторов и спецотряды,
производившие геноцид (высылку народов). Лишите сегодня
местных и отраслевых сатрапов их беспредельной власти над
гражданами, помыкания судами и психиатрами. Удовлетворите
миллионы законных, но подавленных жалоб.

А. Солженицын
11 февраля 1974 г.


[37]

Я заранее объявляю неправомочным любой уголовный суд над
русской литературой, над единой книгой её, над любым русским
автором. Если такой суд будет назначен надо мной - я не
пойду на него своими ногами, меня доставят со скрученными
руками в воронке. Такому суду я не отвечу ни на один его
вопрос. Приговорённый к заключению, не подчинюсь приговору
иначе, как в наручниках. В самом заключении, уже отдав свои
лучшие восемь лет принудительной казённой работе и заработав
там рак, - я не буду работать на угнетателей больше ни
получаса.
Таким образом я оставляю за ними простую возможность
открытых насильников вкоротке убить меня за то, что я пишу
правду о русской истории.

А. Солженицын


[38]

Из письма
ПРАВИТЕЛЬСТВУ СССР ПО ПОВОДУ ИЗГНАНИЯ СОЛЖЕНИЦЫНА

Безответственные правители великой страны!
... вы, кажется, начали понемногу понимать: что в
духовной борьбе убитый противник опаснее живого: Но... вы
ещё не поняли, что с выходом в свет "Архипелага ГУЛага"
пробил роковой для вас час истории; .

Страницы: (394) :  <<  ... 385386387388389390391392393394

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Сохрани меня, Боже,
проповедовать застой! Застой - смерть. Я иду, как те люди, о которых
говорит Данте, что ноги их идут вперед, но головы поворачиваются к пяткам.
Я особенно ищу, и я особенно жалею, что приходится искать в прошлом
это общество, оно исчезает, оно испаряется, исчезает, как одно из тех
привидений, о которых я собираюсь рассказывать.
Я ищу общество, которое создает изящество, галантность, оно создавало
жизнь, которой стоило жить (извиняюсь за это выражение, я не член Академии
и могу себе это позволить); умерло ли это общество, или мы его убили?
Вот, помню, еще ребенком, я был с отцом у мадам де Монтессон. То была
важная дама, дама прошлого столетия. Она вышла замуж шестьдесят лет тому
назад за герцога Орлеанского, деда короля Луи Филиппа. Тогда ей было
восемьдесят лет. Она жила в богатом отеле на Шоссе д'Антен. Наполеон
выдавал ей пенсию в сто тысяч экю.
Знаете, почему давалась ей пенсия, занесенная в красную книгу
преемником Людовика XVI? Нет! Прекрасно. Мадам де Монтессон получала пенсию
в сто тысяч экю за то, что она сохранила в своем салоне традиции хорошего
общества времен Людовика XIV и XV. Ровно половину этой суммы платит теперь
Палата ее племяннику за то, чтобы он заставил Францию забыть то, что дядя
его желал, чтобы она помнила.
Вы не поверите, мой милый друг, но вот это слово, которое я по
неосторожности произнес: "Палата", меня опять возвращает к мемуарам маркиза
д'Аржансона.
Почему?
Вы увидите.
- Жалуются, - говорил он, - что в наше время не умеют вести разговор
во Франции. Я знаю причину. У наших современников исчезает способность
слушать. Слушают слегка или совсем не слушают. Я сделал такое наблюдение в
лучшем обществе, в котором мне приходилось бывать.
Ну, мой милый друг, какое же лучшее общество можно посещать в наше
время? Несомненно то, которое восемь миллионов избирателей сочли
достаточным представлять их интересы, мнения, дух Франции...

Дюма Александр (Alexandre Dumas)   
«Тысяча и один призрак»