Бодался теленок с дубом

Два года назад А. Т. весь
заполнен был восхищением, что во главе нас стоит "такой
человек". Теперь он находил весьма обнадёживающие стороны в
новом руководстве (с ним "хорошо говорили наверху"). Да и то
признать, последние месяцы хрущёвского правления жилось
Твардовскому невыносимо. Минутами он просто не видел, как
можно существовать журналу. Трупоедке "Москве" можно
печатать и Бунина (кромсая), и Мандельштама, и Вертинского,
"Новому миру" - никого, ничего, и даже булгаковский
"Театральный роман" два года удерживали - "чтобы не
оскорбить МХАТа". "Нужен верноподданный рассказ от вас", -
грустно говорил он, вовсе и не прося.
Я приехал с довольно паническим проектом: подменить
роман романом. То есть, "Круг", которого ещё пока никто не
знает, кроме Лебедева, утерявшего власть, я заберу из сейфа
журнала, а вместо этого вскоре дам "Раковый корпус", и это
будет считаться "тот самый роман", только переименованный
автором. Я опасался, что вот-вот придут проверить сейф
"Нового мира", изымут мой роман - и сверзимся мы с
Твардовским далеко в преисподнюю. Теперь уж я считал
оплошным неразумием, что вытащил роман из подполья и дал
читать в редакцию. Теперь я метался - как понезаметнее
прильнуть к земле и снова слиться с серым цветом её? Как бы
мне по-прежнему тихо писать, расставшись со всякими
издательствами?
Но - плохо я ещё понимал Твардовского, предлагая ему
такую авантюрно-лагерную затею. Он слишком уважал и свой
журнал и свой пост, чтобы действовать методом "заначки" и
подмены. Да и: что же прятать, если в романе "нет ничего
против идеи коммунизма", как мы согласились на заседании
редакции?.. Не мог же я теперь пятиться: вы не доглядели! -
это - опасней гораздо!
А. Т. боялся другого, он ещё с лета угрожающе выпытывал
не ходит ли роман по рукам? "Есть слухи - его читают", - на
всякий случай припугивал он. Он счёл бы это с моей стороны
чёрным предательством. Роману закрыли все пути, может быть
многие годы он не получит никакого движения - но я, автор,
не смел никому давать его читать. В этом понимал А. Т. смысл
нашего договора с редакцией.
Впрочем, в ожидании расправы, и мне было не до
распространения.
На сковыре Никиты я потерял один полный комплект всего
своего написанного: это было второе (из двух) полное
хранение, вдали от Москвы. Хранитель имел от меня разрешение
в случае опасности всё сжечь. Падение Хруща ему показалось
(в глуши не оценишь) такой опасностью: переворот, начнутся
повальные обыски и аресты. И он сжёг. Впрочем, всего было по
3-4 копии, только "Пир победителей" - в двух, и теперь
остался лишь один в Москве.
Хрущёвское же падение подогнало меня спасать мои вещи:
ведь все они были здесь, все могли быть задушены.

Страницы: (394) :  <<  ... 60616263646566676869707172737475 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
Наряду с Диккенсом мы видим Эдгара По, наряду с Бальзаком и Флобером -
Бодлера, наряду с Львом Толстым - Генриха Ибсена. Нельзя, однако, не
признать, что чем ближе мы к новому столетию, тем настойчивее раздаются
голоса поэтов-символистов, тем ощутительнее становится потребность в более
утонченных способах выражения чувств и мыслей, что составляет отличительную
черту поэзии символической.
Как определить точнее символическую поэзию? Это поэзия, в которой
органически, не насильственно, сливаются два содержания: скрытая
отвлеченность и очевидная красота, - сливаются так же легко и естественно,
как в летнее утро воды реки гармонически слиты с солнечным светом. Однако,
несмотря на скрытый смысл того или другого символического произведения,
непосредственное конкретное его содержание всегда закончено само по себе,
оно имеет в символической поэзии самостоятельное существование, богатое
оттенками.
Здесь кроется момент, резко отграничивающий символическую поэзию от
поэзии аллегорической, с которой ее иногда смешивают. В аллегории, напротив,
конкретный смысл является элементом совершенно подчиненным, он играет
служебную роль и сочетается обыкновенно с дидактическими задачами,
совершенно чуждыми поэзии символической. В одном случае мы видим родственное
слияние двух смыслов, рождающееся самопроизвольно, в другом насильственное
их сочетание, вызванное каким-нибудь внешним соображением. Аллегория говорит
монотонным голосом пастора, или шутливо-поучительным тоном площадного певца
(разумею этот термин в средневековом смысле). Символика говорит исполненным
намеков и недомолвок нежным голосом сирены, или глухим голосом сибиллы,
вызывающим предчувствие.
Символическая поэзия неразрывно связана с двумя другими разновидностями
современного литературного творчества, известными под названием декадентства
и импрессионизма.
Я чувствую себя совершенно бессил..

Бальмонт Константин Дмитриевич   
«Проза. Элементарные слова о символической поэзии»