Бодался теленок с дубом

Главред
"ЛитРоссии" Поздняев тоже разговаривал с пружинной
готовностью, тоже напоминал забытый случай, когда он имел
честь писать мне письмо, и уже вперёд забегал, как они умеют
быстро печатать, как они перевёрстывают номер за два дня до
выпуска.
В этом возбуждённом приёме я снова увидел знак времени:
ни партийная их преданность, ни жандармская угроза не были
уже так абсолютны, как в булгаковские времена, - уже
литературное имя становилось самостоятельной силой.
Однако, вся их радость была только до первого чтения. В
"ЛитРоссии" прочли в два часа, и уже Поздняев звонил:
- Вы понимаете, что за такой короткий срок мы не успели
бы посоветоваться. - (Уж и это было важно им доказать - что
они не побежали с доносом!) - Будем говорить откровенно: у
нас в ушах ещё звучит всё то, что мы слышали на последних
партийных собраниях. Наше единое мнение: печатать можно
только "Захара-калиту".
И сразу назвал день печатания и даже гонорар - в нём
жили сытинские ухватки, хотя в ушах и звучали партсобрания...
Я попросил вернуть все четыре рассказа. Он ещё уговаривал.
"Огоньку" так пекло меня напечатать, что сперва они
отвели одну "Правую кисть", остальное брались. Потом
позвонили: "Как жаль" тоже нельзя. Расстроилось и тут.
Легче написать новый роман, чем устроить готовый рассказ
в печать у издателей, вернувшихся с Идеологического
Совещания! Вся затея моя, вся эта суета с рассказами надоела
мне в три дня, - и в мертвяцкий журнал "Москву" я уже не
ходил, не звонил, передал через друзей. А там - молча
держали несколько дней, и создалось у меня томление, что
главред Поповкин потащил "Правую кисть" показывать на
Лубянку - довесом ко всему отобранному.
2-го декабря я пошёл в "Новый мир" поговорить начистоту
- в день, когда не было А. Т., с остальной редакцией, потому
что и им уже А.Т. ничего не давал ни читать, ни решать со
мною. Дементьеву и Лакшину я объяснил, как Твардовский рядом
отказов толкнул меня действовать самостоятельно и даже идти
к тем. (Ведь я и статью в "Литгазете" не имел права
печатать, не посоветовавшись!) И Дементьев, этот постоянный
мой враг в "Н. Мире", вдруг как будто всё понял и одобрил: и
мои самостоятельные шаги, и поход к тем, и что мне даже
очень хорошо напечататься не в "Н. Мире", а где-нибудь: мол,
никакой "групповщины", широкий взгляд.
А вот в чём была пружина, я не сразу вник: "либерал"
Дементьев уже понимал больше всех тех "консерваторов" - и
Алексеева, и Софронова, и Поздняева; он понимал, что
подкатила пора, когда меня вообще невозможно печатать, ни
непроходимого, ни проходимого; что уже тяготеет запрет на
самом имени, и хорошо бы "Н. Миру" от этого груза тоже
освободиться. Я дал им "Захара-калиту" (уж если печатать его
одного, так в "Н.

Страницы: (394) :  <<  ... 858687888990919293949596979899100 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Признаем: ее автор Дэн Браун (Dan Brown) породил легион рьяных последователей, убежденных, что Христос не был распят, что он женился на Марии Магдалине, стал королем Франции и основал собственный вариант ордена франкмасонов. Многие из тех, кто сегодня посещает Лувр, приходят туда исключительно, чтобы посмотреть на Мону Лизу, и по одной простой причине: эта картина занимает центральное место в сюжете книги Брауна.

Как-то пианиста Артура Рубинштейна спросили, верит ли он в бога. Он ответил: 'Нет, я не верю в Бога, я верю в нечто большее'. Наша современная цивилизация страдает от такой же 'инфляционной тенденции'. В рамках существующих религий нам слишком тесно: от Бога мы требуем большего, чем способна дать нам нынешняя христианская вера. Поэтому мы обращаемся к оккультизму. Так называемые оккультные науки не раскрывают никаких подлинных секретов: они лишь обещают нам некое тайное знание, способное объяснить и оправдать что угодно. Главное преимущества этого обещания в том, что оно позволяет каждому наполнить 'потайной ларец' собственными страхами и надеждами.

Я - дитя эпохи Просвещения, я верю в ее ценности: истину, научный поиск, свободу. Поэтому меня эта тенденция угнетает. Дело не только в том, что оккультизм ассоциируется с нацизмом и фашизмом - хотя между ними действительно существовала прочная связь. Гиммлер и многие другие подручные Гитлера преданно верили в самые инфантильные оккультистские выдумки. Верили в них и некоторые 'гуру' итальянского фашизма - взять хотя бы Юлиуса Эволу (Julius Evola), который до сих пор остается кумиром неофашистов у меня на родине. Да и сегодня, посмотрев в любом книжном магазине заголовки книг, выставленных в разделе 'оккультные науки', вы найдете не только обычные труды о тамплиерах, розенкрейцерах, псевдокаббалистах (не говоря уже о 'Коде да Винчи'), но и антисемитские трактаты вроде 'Протоколов сионских мудрецов'.

Я воспитывался в католической вере, и хотя позднее отошел от Церкви, в декабре мы с внуком, как обычно, соорудим рождественские ясли с младенцем Иисусом. Это надо делать обязательно вместе - как мой отец строил их со мной, когда я был ребенком...

Эко, Умберто (Eco, Umberto)   
«Люди, которым нужно нечто большее, чем Бог (The Daily Telegraph, Великобритания)»