В круге первом (т.1)

А получается так... Диалектика.
Вот и тут. Над статьЈй Чикобавы Сталин сам задумался, поражЈнный
никогда не приходившей ему мыслью: если язык -- надстройка, почему он не
меняется с каждой эпохой? Если он не надстройка, так что он? Базис? Способ
производства?
Собственно так: способ производства состоит из производительных сил и
производственных отношений. Назвать язык отношением -- пожалуй что нельзя.
Значит, язык -- производительная сила? Но производительные силы есть: орудия
производства, средства производства и люди. Но хотя люди говорят языком, всЈ
же язык -- не люди. ЧЈрт его знает, тупик какой-то.
Честнее всего было бы признать, что язык -- это орудие производства,
ну, как станки, как железные дороги, как почта. Тоже ведь -- связь. Сказал
же Ленин:
"без почты не может быть социализма". Очевидно, и без языка...
Но если прямым тезисом так и дать, что язык -- это орудие производства,
начнЈтся хихиканье. Не у нас, конечно.
И посоветоваться не с кем.
Ну, можно будет вот так, поосторожнее: "В этом отношении язык,
принципиально отличаясь от надстройки, не отличается, однако, от орудий
производства, скажем от машин, которые так же безразличны к классам, как
язык."
"Безразличны к классам"! Тоже ведь раньше, бывало, не скажешь...
Он поставил точку. Заложил руки за затылок, зевнул и потянулся. Не так
много он ещЈ думал, а уже устал.
Сталин поднялся и прошЈлся по кабинету. Он подо- {170} шЈл к небольшому
окошку, где вместо стЈкол было два слоя прозрачной желтоватой брони, а между
ними высокое выталкивающее давление. Впрочем, за окнами был маленький
отгороженный садик, там по утрам проходил садовник под наблюдением охраны --
и сутки не было больше никого.
За непробиваемыми стЈклами стоял в садике туман. Не было видно ни
страны, ни Земли, ни Вселенной.
В такие ночные часы, без единого звука и без единого человека, Сталин
не мог быть уверен, что вся страна-то его существует.
Когда после войны несколько раз он ездил на юг, он видел одно пустое
как вымершее пространство, никакой живой России, хотя проехал тысячи
километров по земле (самолЈтам он себя не доверял). Ехал ли он на
автомобилях -- и пустое стлалось шоссе, и безлюдная полоса вдоль него. Ехал
ли он поездом -- и вымирали станции, на остановках по перрону ходила только
его поездная свита и очень проверенные железнодорожники (а скорей всего --
чекисты). И у него укреплялось ощущение, что он одинок не только на своей
кунцевской даче, но и вообще во всей России, что вся Россия -- придумана
(удивительно, что иностранцы верят в еЈ существование). К счастью, однако,
это неживое пространство исправно поставляет государству хлеб, овощи,
молоко, уголь, чугун -- и всЈ в заданных количествах и в срок.

Страницы: (281) :  <<  ... 106107108109110111112113114115116117118119120121 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
Она ждала.
Она смотрела на голубое марсианское небо так, словно оно могло вот-вот
поднатужиться, сжаться и исторгнуть на песок сверкающее чудо.
Но все оставалось по-прежнему.
Истомившись ожиданием, она стала бродить между туманными колоннами. Из
желобков в капителях заструился тихий дождь, охлаждая раскаленный воздух,
гладя ее кожу. В жаркие дни это было все равно что войти в ручей. Прохладные
струи посеребрили полы. Слышно было, как муж без устали играет на своей
книге; древние напевы не приедались его пальцам.
Она подумала без волнения: он бы мог когда-нибудь подарить и ей, как
бывало прежде, столько же времени, обнимая ее, прикасаясь к ней, словно к
маленькой арфе, как он прикасается к своим невозможным книгам.
Увы. Она покачала головой, отрешенно пожала плечами, чуть-чуть. Веки
мягко прикрыли золотистые глаза. Брак даже молодых людей делает старыми,
давно знакомыми...
Она опустилась в кресло, которое тотчас само приняло форму ее фигуры.
Она крепко, нервно зажмурилась.
И сон явился.
Смуглые пальцы вздрогнули, метнулись вверх, ловя воздух. Мгновение
спустя она испуганно выпрямилась в кресле, прерывисто дыша.
Она быстро обвела комнату взглядом, точно надеясь кого-то увидеть.
Разочарование: между колоннами было пусто.
В треугольной двери показался ее супруг.
- Ты звала меня? - раздраженно спросил он.
- Нет! - почти крикнула она.
- Мне почудилось, ты кричала.
- В самом деле? Я задремала и видела сон!
- Днем? Это с тобой не часто бывает.
Глаза ее говорили о том, что она ошеломлена сновидением.
- Странно, очень-очень странно, - пробормотала она. - Этот сон...
- Ну? - Ему явно не терпелось вернуться к книге.
- Мне снился мужчина.
- Мужчина?
- Высокий мужчина, шесть футов один дюйм.
- Что за нелепость: это же великан, урод.
- Почему-то, - она медленно подбирала слова, - он не казался уродом.
Несмотря на высокий рост. И у него - ах, я знаю, тебе это покажется вздором,
- у него были голубые глаза!
- Голубые глаза! - воскликнул мистер К...

Рэй Брэдбери (Ray Bradbury)   
«Марсианские хроники»