В круге первом (т.1)

И даже,
может быть, количество не переходит в качество. Но об этом в другой раз.
"Редко"?.. Нет, пока ещЈ так нельзя.
Сталин перечеркнул "редко" и написал: "не всегда".
Какой бы примерчик?
"Мы перешли от буржуазного индивидуально-крестьянского строя (новый
термин получился, и хороший термин!) к социалистическому колхозному."
И, поставив, как все люди, точку, он подумал и дописал: "строю". Это
был его любимый стиль: ещЈ один удар по уже забитому гвоздю. С повторением
всех слов любая фраза воспринималась им как-то понятнее. УвлечЈнное перо
писало дальше:
"Однако, этот переворот совершился не путЈм взрыва, то есть не путЈм
свержения существующей власти, -- (надо, чтоб это место агитаторы особенно
разъясняли!), -- и создания новой власти", -- (об этом чтоб и мысли не
было!!).
С легкодумной ленинской руки в советской исторической науке признают
только революцию снизу, а революцию сверху считают полумерой, ублюдком,
признаком дурного тона. Но пора назвать вещи своими именами:
"А удалось это проделать потому, что это была революция сверху, что
переворот был совершЈн по инициативе существующей власти..."
Стоп, это получилось нехорошо. Так выходит, что инициатива
коллективизации шла не от крестьян?..
Сталин откинулся в кресле, зевнул -- и вдруг потерял мысль, все мысли,
какие только что были. Загоревшийся в нЈм пыл исследования -- погас.
Сильно сгорбившись, путаясь в длинных полах халата, шаркающею походкой
владетель полумира прошЈл во вторую узкую дверь, не различную от стены,
опять в кривой узкий лабиринтик, а лабиринтиком -- в низкую спальню без
окна, с железобетонными стенами.
Ложась, он кряхтел и пытался подкрепить себя привычным рассуждением: ни
Наполеон, ни Гитлер не могли {173} взять Британии потому, что имели врага на
континенте. А у него -- не будет. Сразу с Эльбы -- марш на Ламанш, Франция
сыпется как труха (французские коммунисты помогут), Пиренеи -- с ходу
штурмом. Блитц-криг -- это, конечно, афера. Но без молниеносной войны не
обойтись.
Начать можно будет, как атомных бомб наделаем и прочистим тыл
хорошенько.
Уже уткнувшись в подушку щекой, перебрал последние бессвязные мысли:
что в Корее тоже надо молниеносно; что с нашими танками, артиллерией,
авиацией обойдЈмся мы, пожалуй, и без Мирового Октября.
Вообще путь к мировому коммунизму проще всего через Третью Мировую
войну: сперва объединить весь мир, а уже там учреждать коммунизм. Иначе --
слишком много сложностей.
Не нужно больше никаких революций! Сзади, сзади все революции! Впереди
-- ни одной!
И опустился в сон.

--------
24

Когда инженер-полковник Яконов вышел из министерства боковым парадным
ходом на улицу Дзержинского и обогнул черно-мраморный нос здания под
пилястры Фуркасовского, он не сразу узнал свою "победу" и уже надавил было
ручку садиться в чужую.

Страницы: (281) :  <<  ... 108109110111112113114115116117118119120121122123 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
Берта. Кабы только одно это, фрекен! А то я ужасно боюсь еще не угодить
молодой барыне.
Фрекен Тесман. Ну что же... сначала, пожалуй, может статься, что...
Берта. Уж очень она с виду важная.
Фрекен Тесман. Еще бы... дочь генерала Габлера. Ведь к какой жизни
привыкла она при отце! Помнишь, как она, бывало, каталась с ним верхом? В
длинной черной амазонке? И с перышком на шляпе?
Берта. Как же, как же! Вот уж не думала я тогда, не гадала, что из нее
с нашим кандидатом выйдет парочка!
Фрекен Тесман. И я тоже не думала... Да, вот что, Берта, пока я не
забыла, не называй больше Йоргена кандидатом. Он теперь уж доктор.
Берта. Да, да, молодая барыня тоже об этом толковала вчера ночью... как
только они в двери вошли. А это верно?
Фрекен Тесман. Конечно. Ты представь себе, Берта, его сделали доктором
там, за границей. Во время их поездки, понимаешь? Я сама ровно ничего на
знала, да Йорген рассказал мне об этом вчера на пристани.
Берта. Что же, конечно... он мог стать чем угодно. Такой ученый! Только
не думала я, что он тоже захочет людей лечить.
Фрекен Тес м а н. Да ведь он совсем не такой доктор. (Многозначительно
кивает головой.) Впрочем, скоро, пожалуй, придется тебе величать его и еще
поважнее!
Берта. Да неужто? Как же это?
Фрекен Тесман (с улыбкой). Гм... да, знала бы ты только! (Растроганно.)
О, боже мой! Видел бы покойный Йокум из своей могилы... что вышло из его
мальчугана! (Осматривается.) Однако зачем это ты сняла чехлы с мебели?
Берта. Так барыня велела... Терпеть, говорит, не могу чехлов на
креслах.
Фрекен Тесман. Что же... разве они и по будням будут сидеть тут?
Берта. Похоже, что так. То есть барыня, собственно. Сам-то доктор
ничего не говорил.

В задней комнате справа показывается, напевая, Йорген Тесман с пустым
раскрытым чемоданом в руках. Он среднего роста, очень моложавый на вид
человек лет тридцати трех, несколько полный. Лицо круглое, открытое, с
благодушным выражением...

Ибсен Генрик Юхан (Ibsen Henrik Johan)   
«Гедда Габлер»