В круге первом (т.1)

Во мне -- девять сфер.
-- Сфера -- птичье слово!
-- Виноват. Видишь, как я неизобретателен. Во мне -- девять... ошарий.
И редко кому я даю увидеть внутренние. Не забывай, что мы живЈм под закрытым
забралом. Всю жизнь -- под закрытым забралом! Нас вынудили. А люди и вообще,
и без этого -- сложней, чем нам рисуют в романах. Писатели стараются
объяснять нам людей до конца -- а в жизни мы никогда до конца не узнаЈм. Вот
за что люблю Достоевского: Ставрогин! Свидригайлов! Кириллов! -- что за
люди? Чем ближе с ними знакомишься, тем меньше понимаешь.
-- Ставрогин -- это, кстати, откуда?
-- Из "Бесов"! Ты не читал? -- изумился Сологдин. Мокроватое куцое
вафельное полотенце Нержин по- {196} весил себе на шею вроде кашне, а на
голову нахлобучил старую фронтовую офицерскую шапку, уже расходящуюся по
швам.
-- "Бесов"?.. Да разве моЈ поколение...? Что ты! Да где было их
достать? Это ж -- контрреволюционная литература! Да опасно просто! -- Он
надел и телогрейку. -- Но вообще я с тобой не согласен. Разве когда новичок
переступает порог камеры, а ты на него свесился с нар, прорезаешь глазами --
разве тут же, в первое мгновение, ты не даЈшь ему оценки в главном -- враг
он или друг? И всегда безошибочно, вот удивительно! А ты говоришь -- так
трудно понять человека? Да вот -- как мы с тобой встретились? Ты приехал на
шарашку ещЈ когда умывальник стоял на парадной лестнице, помнишь?
-- Ну да.
-- Я утром спускаюсь и насвистываю что-то, легкомысленное. А ты
вытирался, и в полутьме поднял лицо из полотенца. И я -- остолбенел! Мне
показалось -- иконный лик! Позже-то я доглядел, что ты -- нисколько не
святой, не стану тебе льстить...
Сологдин рассмеялся.
-- ... У тебя лицо совсем не мягкое, но оно -- необыкновенное... И
сразу же я почувствовал к тебе доверие и уже через пять минут рассказывал
тебе...
-- Я был поражЈн твоей опрометчивостью.
-- Но человек с такими глазами -- не может быть стукачом!
-- Очень дурно, если меня легко прочесть. В лагере надо казаться
заурядным.
-- И в тот же день, наслушавшись твоих евангельских откровений, я
закинул тебе вопросик...
-- ... Карамазовский.
-- Да, ты помнишь! -- что делать с урками? И ты сказал? --
перестрелять! А?
Нержин и сейчас смотрел как бы проверяя: может, Сологдин откажется?
Но невзмучаема была голубизна глаз Дмитрия Сологдина. Картинно скрестив
руки на груди -- ему очень шло это положение -- он произнЈс приподнято:
-- Друг мой! Только те, кто хотят погубить христианство, только те
понуждают его стать верованием каст- {197} ратов. Но христианство -- это
вера сильных духом. Мы должны иметь мужество видеть зло мира и искоренить
его. Погоди, придЈшь к Богу и ты. ТвоЈ ни-во-что-не-верие -- это не почва
для мыслящего человека, это -- бедность души.

Страницы: (281) :  <<  ... 124125126127128129130131132133134135136137138139 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... И уже казалось, что гохштадтцам
никогда не смыть пятна позора, как новая эпоха принесла Южной Германии -
футбол.
Форварды Гохштадта возбуждали всеобщее удивление; они гнались за мячом
так же быстро, как их предки за убегавшими тиллингенцами. Мяч в ворота
противника они забивали с такой же непреодолимой силой, как тараны их
предков когда-то разбивали ворота города Тиллингена.
Сыгранность и спаянность всей команды гохштадцев, полубеков, полуцентра
и крыльев преодолевала живую преграду тел, закрывавшую путь к неприятельским
воротам. Однажды даже вышло так, что вместе с мячом они вбили в ворота
противника своего собственного бека.
Удары их были чудовищны. Мяч, который они вбили в ворота враждебной
команды, свалил голкипера, пробил сетку, оторвал ухо одному зрителю, убил
собаку, игравшую недалеко за полем, и сбил с ног шедшего там прохожего.
Это-один пример.
Второй пример: при матче "Гохштадт" против "Ингольштадта" гол, забитый
первыми, потребовал двух жертв,- голкипер и мяч испустили дух. Игру пришлось
прервать на десять минут, пока не пришел новый голкипер и не принесли новый
мяч.
Возвращаясь с поля, гохштадцы могли гордо распевать свой военный гимн:
Кто поцелуй срывает
С девичьих нежных губ,
Кто лучше гол вбивает,
Чем наш гохштадтский клуб?
Гоална, гоалиа, урр-ра!
В спортивной хронике их игру называли необычайно упорной, а одна
провинциальная газета писала в отчете об их последнем матче, что это был не
футбол, а страшный
суд. В другой газете писали, что встреча команд "Гохштадт" -
"Рингельсхайм" напоминает борьбу за Верден.
В осеннем сезоне гохштадтцы, зелено-голубые, могли похвастаться
следующими успехами: перебили ног-28 пар; сломали ребер-49; вывихнутых и
сломанных рук-13 пар; перебитых носов-52; сломанных лопаток-16; поврежденных
переносиц- 19; ударов в живот, сопряженных с выбытием противников из
строя-32; выбитых зубов-4 дюжины...

Ярослав Гашек (Jaroslav Hasek)   
«Футбольный матч»