В круге первом (т.1)

Это было бы
невозможно, если б он стремился выслужиться или хотя бы получить повышенную
категорию питания.)
Его, однако, не отослали, -- на пробу оставили. Из {241} главного русла
работы, где царили напряжение, спешка, нервность, Сологдин таким образом
выбился в тихое боковое русло. Там, без почЈта и без укора, он
контролировался начальством слабо, располагал достаточным свободным временем
и -- безнадзорно, тайно, по вечерам, -- стал по своему разумению
разрабатывать конструкцию абсолютного шифратора.
Он считал, что большие идеи могут родиться только озарением одинокого
ума.
И действительно, за последние полгода он нашЈл такое решение, которое
никак не давалось десяти инженерам, специально на то назначенным, но
непрерывно погоняемым и дЈргаемым. (А уши его были открыты, он слышал, как
ставится задача, и в чЈм их неуспех.) Два дня назад Сологдин дал свою работу
на просмотр профессору Челнову -- тоже неофициально. Теперь он поднимался по
лестнице рядом с профессором, почтительно поддерживая его под локоть и
ожидая приговора своей работе.
Но Челнов никогда не смешивал работы и отдыха.
Тот недолгий путь, который они прошли по коридорам и лестницам, он ни
слова не проронил об оценке, жадно ожидаемой Сологдиным, а беззаботно
рассказывал об утренней прогулке со Львом Рубиным. После того, как Рубина не
пустили "на дрова", он читал Челнову своЈ стихотворение на библейский сюжет.
В ритме стихотворения всего один-два срыва, есть свежие рифмы, например
"Озирис -- озарись", и вообще стихотворение надо признать недурным. По
содержанию же -- это баллада о том, как Моисей сорок лет вЈл евреев через
пустыню в лишениях, жажде, голоде, как народ безумно бредил и бунтовал, но
не был прав, а прав был Моисей, знавший, что в конце концов они придут в
землю обетованную. Рубин особенно подчЈркивал слушателю, что сорока лет ведь
ещЈ нет!
Что же ответил Челнов?
Челнов обратил внимание Рубина на географию моисеева перехода: от Нила
до Иерусалима евреям никак не нужно было идти более четырЈхсот километров и,
значит, даже отдыхая по субботам, свободно можно было дойти за три недели!
Не следует ли предположить поэтому, что остальные сорок лет Моисей не вЈл, а
водил их по Аравийской пустыне, чтобы вымерли все, кто помнил сытое еги-
{242} петское рабство, а уцелевшие лучше бы оценили тот скромный рай,
который Моисей мог им предложить?..
У вольнонаЈмного дежурного по институту перед дверьми кабинета Яконова
профессор Челнов взял ключ от своей комнаты. Такое доверие оказывалось ещЈ
только Железной Маске -- и больше никому из зэков. Никакой зэк не имел права
ни секунды оставаться в своЈм рабочем помещении без присмотра со стороны
вольного, ибо бдительность подсказывала, что эту безнадзорную секунду
заключЈнный обязательно употребит на взлом железного шкафа при помощи
карандаша и фотографирование секретных документов с помощью пуговицы от
штанов.

Страницы: (281) :  <<  ... 156157158159160161162163164165166167168169170171 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...

Одна гора красива и вздымается к небу как бы застывшим костром, пламя
которого заострилось и замерло, - восходит к небу как бы безглагольным
гимном, что начался широким вещанием, кончился лезвием мысли, постепенно
суживающимся, равномерно заостренным, призывом, уводящим в лазурь. Одна гора
красива, но когда две высокие вершины, но когда две вершины в известной
отдаленности и в известной близости, связаны друг с другом - некоторым
соответствием размера, некоторой линейной зеркальностью, и высятся как бы
повторяя друг друга, не в однозвучной тождественности, а в дружном ладе
сродства, - в душе глядящего вырастает напевное настроение, в нем как бы
льнет строка к строке, в нем возникает целая песня, где строки различны, но
образуют одно целое, как различные горы, слагаясь в целое, образуют одну
горную цепь.

Горное озеро огромным зеркалом серебрится внизу. Высокая горная вершина
смотрится в ровные воды. Силой тайного соответствия, два эти разные явления
сочетаются в одно. Исполинский непроницаемый камень отражается в прозрачной
влаге. Высокая гора смотрится в глубокую воду. А человеческая душа, которая
видит это, встает третьим звеном, и, как рифма соединяет две строки в одну
напевность, душа связует безгласную гору и зеркальную воду в одну певучую
мысль, в один звенящий стих. И снежную гору, которая смотрится в воды,
человек назовет Юною Девой, а это отражающее озеро он назовет Розой Пяти
Ветров...

Бальмонт Константин Дмитриевич   
«Проза. Поэзия как волшебство»