В круге первом (т.1)

-- Я так и
понял.
Она смолкла и осела после напряжения.
В раскрытых дверях комнаты стал молодцеватый чЈрный подполковник, зорко
осмотрел три головы, сдвинувшиеся вместе, и тихо подозвал надзирателя.
Гангстер с шеей пикадора нехотя, словно его отрывали от киселя,
отодвинулся и направился к подполковнику. Там, в четырЈх шагах от надиной
спины, они обменялись фразой-двумя, но Глеб за это время, приглуша голос,
успел спросить:
-- Сологдину, жену -- знаешь?
Натренированная в таких оборотах, Надя успела перенестись:
-- Да.
-- И где живЈт?
-- Да.
-- Ему свиданий не дают, скажи ей: он...
Гангстер вернулся.
-- ...любит! -- преклоняется! -- боготворит! -- очень раздельно уже при
нЈм сказал Глеб. Почему-то именно при гангстере слова Сологдина не
показались слишком {303} приподнятыми.
-- Любит-преклоняется-боготворит, -- с печальным вздохом повторила
Надя. И пристально посмотрела на мужа. Когда-то наблюдЈнного с женским
тщанием, ещЈ по молодости не полным, когда-то как будто известного -- она
увидела его совсем новым, совсем незнакомым.
-- Тебе -- идЈт, -- грустно кивнула она.
-- Что -- идЈт?
-- Вообще. Здесь. ВсЈ это. Быть здесь, -- говорила она, маскируя
разными оттенками голоса, чтоб не уловил надзиратель: этому человеку идЈт
быть в тюрьме.
Но такой ореол не приближал его к ней. Отчуждал. Она тоже оставляла всЈ
узнанное передумать и осмыслить потом, после свидания. Она не знала, что
выведется изо всего, но опережающим сердцем искала в нЈм сейчас -- слабости,
усталости, болезни, мольбы о помощи,
-- того, для чего женщина могла бы принести остаток своей жизни,
прождать хоть ещЈ вторые десять лет и приехать к нему в тайгу.
Но он улыбался! Он так же самонадеянно улыбался, как тогда на Красной
Пресне! Он всегда был полон, никогда не нуждался ни в чьЈм сочувствии. На
голой маленькой табуретке ему даже, кажется, и сиделось удобно, он как будто
с удовольствием поглядывал вокруг, собирая и тут материалы для истории. Он
выглядел здоровым, глаза его искрились насмешкой над тюремщиками. Нужна ли
была ему вообще преданность женщины?
Впрочем, Надя ещЈ не подумала этого всего.
А Глеб не догадался, близ какой мысли она проходила.
-- Пора кончать! -- сказал в дверях Климентьев.
-- Уже? -- изумилась Надя.
Глеб собрал лоб, силясь припомнить, что же ещЈ было самого важного в
том списке "сказать", который он вытвердил наизусть к свиданию.
-- Да! Не удивляйся, если меня отсюда увезут, далеко, если прервутся
письма совсем.
-- А могут? Куда?? -- вскричала Надя. Такую новость -- и только
сейчас!!
-- Бог знает, -- пожав плечами, как-то значительно произнЈс он. {304}
-- Да ты уж не стал ли верить в бога??!
(Они ни о чЈм не поговорили!!)
Глеб улыбнулся:
-- А почему бы и нет? Паскаль, Ньютон, Эйнштейн.

Страницы: (281) :  <<  ... 198199200201202203204205206207208209210211212213 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
"А меня послал господин Бинсвангер", -- сказала старуха; и
тут усталая родильница заснула, а проснувшись утром, увидела,
что на столе стоит кипяченое молоко, что все в комнате чисто
убрано, а рядом с него лежит ее маленький сын и кричит от
голода; старуха же исчезла. Мать приложила малютку к груди,
радуясь, что он такой хорошенький и здоровенький. Она вспомнила
его отца, которому никогда не суждено было увидеть сына, и из
глаз у нее полились слезы; и она прижала к груди маленького
сынишку, и вновь улыбнулась, и заснула вместе со своим
мальчиком, а когда проснулась, то на столе снова стояло молоко
и был готов суп, а дитя было завернуто в чистые пеленки.
Но скоро мать оправилась, вновь набралась сил и могла уже
сама заботиться о себе и о маленьком Августе; она вспомнила,
что сына пора крестить и что нет у него крестного. И вот под
вечер, когда начало смеркаться и из дома напротив вновь
послышалась нежная музыка, она отправилась к господину
Бинсвангеру. Она робко постучалась в темную дверь. "Войдите",
-- раздался приветливый голос, и он вышел ей навстречу, только
вот музыка внезапно смолкла, а в комнате на столе стояла
маленькая старая настольная лампа и лежала раскрытая книга, --
и все было так, как у других людей.
"Я пришла поблагодарить вас, -- сказала госпожа Элизабет,
-- ведь это вы прислали ко мне добрую женщину. Я очень хотела
бы заплатить ей за услуги и заплачу, как только смогу работать
и получу немного денег. Но сейчас у меня другая забота. Я
собираюсь крестить малыша и хочу дать ему имя Август -- это имя
его отца".
"Да, я уже думал об этом, -- сказал сосед и провел рукой
по своей седой бороде. -- Будет неплохо, если у малыша появится
добрый и богатый крестный, который сможет позаботиться о нем,
если вдруг с вами что-то случится...

Герман Гёссе (Hermann Hesse)   
«Сказки, легенды, притчи (11 рассказов)»